2.1. Первые этапы В борьбе с Георгием Шенгели использовался его перевод романа в стихах Байрона «Дон Жуан» – перевод, по словам критики, антиреалистический, формалистический, буквалистический. Борьба эта началась на рубеже 1940-х и 1950-х годов, и самым ярким, завершающим ее

25. Болезни русского национализма Среди наших высоких мыслителей XX века - С. Булгакова, В. Вернадского, А. Лосева, Н. Лосского, С. Франка, почти никто не разрабатывал особо русскую национальную тему, только И. Ильин, П. Струве, Н. Бердяев. (Но не назовёшь успехом легковесный

Иван Петрович Сахаров (1807–1863) Сын тульского священника; окончил медицинский факультет Московского университета, был врачом почтового департамента; но медицины не любил, а с увлечением занимался археологией и этнографией. Главный его труд – «Сказания русского народа».

«СЕВЕРО-ЗАПАДНАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ»

ФАКУЛЬТЕТ ГОСУДАРСТВЕННОГО И
МУНИЦИПАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

Кафедра политологии

РЕФЕРАТ

Национализм в России

Выполнил студент II курса
Группы № 2103
Резвых Александр Константинович
Проверил кандидат филос.наук, доцент:
Павлов Владимир Анатольевич
Оценка: ___

Санкт-Петербург
2011
Оглавление

Введение………………………………………………………… ………...………3
1. Национализм и его значение ………………………………………………….4
2 Типология национализма.…………………….…………………… …………...6
3. Многозначность понятия «национализм» в русском языке…………………9
4. Русский национализм ……………………...................... .............................. .....9
5. Развитие национализма в РФ в настоящее время………………………..….14
Заключение…………………………………………………… …………….…....24
Список использованной литературы………………………………………..…. 25

Введение

1. Национализм и его значение

Национализм (фр. nationalisme) -- идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государствообразующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из них противоречат друг другу. Как политическое движение, национализм стремится к защите интересов национальной общности в отношениях с государственной властью.
В своей основе национализм проповедует верность и преданность своей нации, политическую независимость и работу на благо собственного народа, объединение национального самосознания для практической защиты условий жизни нации, её территории и проживания, экономических ресурсов и духовных ценностей. Он опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму. Эта идеология стремится к объединению различных слоёв общества, невзирая на противоположные классовые интересы. Она оказалась способной обеспечить мобилизацию населения ради общих политических целей в период перехода к капиталистической экономике.
В силу того, что многие современные радикальные движения подчёркивают свою националистическую окраску, национализм часто ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью. Такая нетерпимость осуждается сторонниками умеренных течений в национализме.
Русскоязычные СМИ «национализмом» часто называют этнонационализм, в особенности его крайние формы (шовинизм, ксенофобия и др.), которые делают акцент на превосходстве одной национальности над остальными. Многие проявления крайнего этнонационализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию, относятся к международным правонарушениям.

Национализм -- это прежде всего идеология, которая включает следующие элементы:

Существование наций. Национализм постулирует, что человечество законами природы поделено на фундаментальные единицы -- автономные и самодостаточные нации, которые отличаются набором определённых объективных характеристик.
Суверенное право нации на самоопределение. Национальные проекты могут осуществляться только в собственном государстве. Нация имеет право сформировать своё государство, которое должно включать в себя всех членов нации. Для каждой непрерывной территориально- административной единицы политические границы должны совпадать с культурно-этническими. Таким образом, нация обладает высшей (суверенной) властью над чётко ограниченной территорией, в пределах которой проживает достаточно однородное население.
Первичность нации в государствообразующем процессе. Нация является источником всей политической власти. Единственным легитимным типом правительства является национальное самоуправление. Каждый член нации имеет право непосредственно участвовать в политическом процессе. Тем самым национализм символически приравнивает народ к элите.
Национальная самоидентификация. Национализм считает необходимой общность языка и культуры для всего населения в пределах единой административно- территориальной единицы. Люди отождествляют себя с нацией ради свобод и самореализации. С другой стороны, нация гарантирует членство и самоидентификацию даже тем, кто не чувствует себя частью никакой другой группы.
Солидарность. Единообразие достигается за счёт объединения людей на почве любви и братства, а не путём навязывания определённой культуры. Важно, чтобы члены нации ощущали узы солидарности и действовали не одинаково, а в унисон, соизмеряли свои усилия с устремлениями других.
Нация как высшая ценность. Преданность индивида национальному государству превыше индивидуальных или других групповых интересов. Задача граждан -- поддерживать легитимность своего государства. Укрепление национального государства является главным условием для всеобщей свободы и гармонии.
Всеобщее образование. Люди, составляющие нацию, должны иметь доступ к образованию, которое необходимо для участия в жизни современного общества.

В зависимости от характера поставленных и решаемых задач, в современном мире формируется несколько типов национальных движений. Наиболее широко используется классификация, произведённая Х. Коном, который ввёл понятия политический и этнический национализм. Большинство специалистов (включая самого Кона) считает, что каждая зрелая нация содержит в себе оба компонента.

Гражданский национализм (другие названия: революционно-демократический, политический, западный национализм) утверждает, что легитимность государства определяется активным участием его граждан в процессе принятия политических решений, то есть, степенью, в которой государство представляет «волю нации». Основным инструментом для определения воли нации является плебисцит, который может иметь форму выборов, референдума, опроса, открытой общественной дискуссии и т. д. При этом принадлежность человека нации определяется на основе добровольного личного выбора и отождествляется с гражданством. Людей объединяет их равный политический статус как граждан, равный правовой статус перед законом, личное желание участвовать в политической жизни нации, приверженность общим политическим ценностям и общей гражданской культуре. Существенно, чтобы нация состояла из людей, которые хотят жить рядом друг с другом на единой территории.
В рамках гражданского национализма выделяют подвиды:

Государственный национализм утверждает, что нацию образуют люди, подчиняющие собственные интересы задачам укрепления и поддержания могущества государства. Он не признаёт независимые интересы и права, связанные с половой, расовой или этнической принадлежностью, поскольку полагает, что подобная автономия нарушает единство нации.
Либеральный национализм делает акцент на либеральных ценностях и утверждает, что существуют общечеловеческие ценности, такие как права человека, по отношению к которым патриотические нравственные категории занимают подчинённое положение. Либеральный национализм не отрицает приоритеты по отношению к тем, кто ближе и дороже, но полагает, что это не должно быть за счёт чужих.

Этнический национализм (другие названия: этнонационализм, культурно-этнический, органический, романтический, восточный национализм) полагает, что нация является фазой развития этноса и отчасти противопоставляет себя гражданскому национализму. В настоящее время «националистическими» называют как правило те движения, которые делают акцент на этнонационализме. С его точки зрения, членов нации объединяет общее наследие, язык, религия, традиции, история, кровная связь на основе общности происхождения, эмоциональная привязанность к земле, так что все вместе они образуют один народ (нем. Volk), кровнородственное сообщество. Чтобы культурные традиции или этническая принадлежность легли в основу национализма, они должны содержать в себе общепринятые представления, которые способны стать ориентиром для общества.

Крайний национализм нередко ассоциируется с экстремизмом и ведёт к острым внутренним или межгосударственным конфликтам. Стремление выделить для нации, проживающей внутри страны, своё государство приводит к сепаратизму. Радикальный государственный национализм является ключевой составляющей фашизма и нацизма. Многие этнические националисты разделяют идеи национального превосходства и национальной исключительности (см. шовинизм), а также культурной и религиозной нетерпимости (см. ксенофобия).В большинстве стран крайний национализм официально признаётся социально опасным явлением. Ряд международных документов, в том числе Всеобщая декларация прав человека и Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации, осуждают этническую дискриминацию и ставят её вне закона. В России разжигание межнациональной розни относится к уголовным преступлениям.
Характерная для национализма размытость идеологии и эклектичная структура политических движений часто открывает возможности для политики «двойных стандартов». Например, стремящиеся к сохранению своей культуры «нации-гегемоны» обвиняют в великодержавном шовинизме, борьбу малых народов за национальную независимость называют сепаратизмом, -- и наоборот.

3. Многозначность понятия «национализм» в русском языке

В современном русском языке наиболее употребительное значение слова «национализм» отличается от описываемой в данной статье идеологии и по смыслу приближается к шовинизму, этнократии и ксенофобии. Оно имеет выраженный негативный оттенок и делает акцент на превосходстве своей нации, национальном антагонизме и национальной замкнутости. Русская языковая традиция также приравнивает понятие «нация» к этничности. По мнению историка А. Миллера, это связано, с одной стороны, с тем, что Россия в целом слабо знакома с идеологией национализма, а с другой стороны, с намеренным искажением принятого в мире значения этого термина в Российской Империи и Советском Союзе. Следствием стала практика подмены терминов, которую в своих целях используют как противники национализма, так и сторонники национальной исключительности. Владимир Путин называет себя и Дмитрия Медведева «националистами в хорошем смысле слова».
Следует отметить, что негативное употребление понятия «националист» бытует не только в России. Так, президент Германии Й. Рау в своей инаугурационной речи объяснял, что патриот -- это человек, любящий свою родину, а националист -- ненавидящий другие народы и страны.

4. Русский национализм

Национализм появился в России во второй половине XVIII века в связи с интересом образованных кругов высшего общества к течениям западноевропейской философии и политической мысли. Поначалу под нацией понималась культурная и интеллектуальная элита (преимущественно дворянство) в рамках существующего порядка. Например, в своём предисловии к трагедии «Дмитрий Самозванец» (1771 г.) А. Сумароков называет основой русской нации то, что удел рабов -- послушание, царя -- власть, а «сынов отечества» (то есть, элиты) -- забота о государстве. Национализм трактовался в духе примордиализма, что стимулировало интерес к истокам России и её культуре.
Из-за отсутствия в русском языке точного эквивалента понятий, связанных с национализмом, долгое время использовались французские термины, хотя попытки перевода делались неоднократно. Так, Вяземский переводил фр. nationalite как «народность».
В период правления Петра I достижения России вызывали в мире восхищение, и сподвижники царя также доброжелательно смотрели на европейцев как на равных.
Однако к концу XVIII века вокруг отношения к Западу возникли разногласия. Стало всё более очевидно, что сравнение Запада с Россией не в пользу последней. Дефицит равенства, свободы и уважения к личности на родине вызывали у русских патриотов чувство стыда. Этот удар по национальной гордости привёл к возникновению двух противостоящих друг другу групп. Западники(начиная с Радищева) считали, что Россия должна идти вслед за прогрессивными и либеральными силами по тому же пути, на который вступили Западная Европа и США. Славянофилы не соглашались видеть в Западе лидера и тем более образец для подражания. Они верили, что у России особый путь в связи с её географическим положением, авторитарным и православным прошлым.
Восстание декабристов 1825 г., призвавшее к ликвидации самодержавия, потрясло высшее общество, и большинство стало видеть в западных ценностях прямую угрозу для России. Это привело к ещё большей поляризации западников и славянофилов. Польское восстание 1830 года и развитие событий в Европе также подтверждали опасения по поводу деструктивных последствий новых западных течений. В 1833 г. граф Уваров попытался объединить русский национализм с идеей сохранения империи и официальных традиций, выдвинув тезис, что «собственными началами России являются Православие, Самодержавие и Народность».
Следует отметить, что именно славянофилы внесли основной вклад в развитие русского национального самосознания в XIX веке. Однако по мнению некоторых исследователей, следствием мучительных сравнений России с Западом стал ресентимент(психологическое состояние бессильной зависти). Одни уверяли, что отсталость России иллюзорна и что внешние различия в обычаях и культуре скрывают одну и ту же реальность, включая отсутствие реальной свободы и равенства. Другие настаивали, что Запад пошёл по принципиально неправильному пути и что Россия наоборот спасёт Запад от либерализма. С их точки зрения, русская нация была в первую очередь противоположностью западной модели.
Славянофилы приписывали русскому характеру терпимость, преданность хозяину, жажду истины, спонтанность, сердечность, душевность, великодушие, безразмерность, соборность (склонность принимать решения коллективно). Это противопоставлялось обобщённому западному характеру, которому якобы были свойствены жадность, лживость, эгоизм, холодная расчётливость. Многие приписывали русским также и негативные черты: лень, пьянство, обломовщину, неуважение к себе и другим. «Русская душа» увязывалась с русскими кровью и почвой, поэтому предполагалось, что её носителем в чистом виде являются крестьяне. Интеллектуальная элита видела свою миссию в том, чтобы воспроизводить массовые стереотипы, конструировать на их основе новые идеи и навязывать их массам. Однако русский национализм оставался идеологией элиты вплоть до появления массовых общественных движений в начале XX века.
Поскольку Россия была империей, власть враждебно относилась к национализму меньшинств и опасалась опираться на этнонационализм русского большинства в силу его стихийности. При этом она пыталась использовать национализм меньшинств в других государствах в своих внешнеполитических интересах. Так, она поддерживала панславизм в Австро-Венгрии и Османской империи, несмотря на ответное настороженное или враждебное отношение. В начале XX века, когда в России начался упадок абсолютизма, власть начала прибегать к услугам черносотенцев и провоцировать межнациональные трения в самой империи.
Придя к власти в 1917 г., большевики подавили существовавшие движения русских националистов. Официально заявлялось, что великодержавный национализм был одной из враждебных идеологий и ему противопоставлялась идея интернационализма. Благодаря этому наиболее широкое распространение получил взгляд, что национализм (во всех его вариантах) советским режимом подавлялся. Вместе с тем некоторые элементы политики носили национальный характер. Так, программа русификации началась в XX веке при царе и была продолжена советской властью. Во время Второй мировой войны, стремясь сплотить народ против захватчиков, И. В. Сталин взывал к национальному чувству и патриотизму. Позднее он провозгласил русских «руководящим народом». Это сочеталось с разжиганием фобий по отношению к «народам-предателям» и этническими чистками. 2
Некоторые авторы утверждают, что в СССР доминировал «социалистический патернализм», который делал акцент на нравственном характере отношений между людьми и государством в связи с их правами на долю в распределяемом общественном продукте. В отличие от национальных государств, в СССР от граждан не требовались ни политическая активность, ни этническая схожесть; они должны были с благодарностью принимать то, что государство им давало.
Есть мнения, что национализм в советский период на самом деле играл более активную роль. К ним относится точка зрения, что в период правления Брежнева разрабатывалась концепция «советского народа», которая включала в себя элементы политической нации, хотя и не наделяла её национальным духом. Ханна Арендт рассматривала панславизм сталинского периода как одну из его существенных характеристик. Также есть и точка зрения, полностью противоречащая советской. Согласно ей национализм был свойствен большевикам с самого начала, и Октябрьская революция 1917 г. была сродни национально-освободительной борьбе, отвергнув старый режим как если бы он был инородным.
Эти разногласия отражаются на дискуссии по поводу взаимосвязи национализма и фашизма применительно к СССР. Одни полагают, что благодаря отсутствию национализма в СССР (в силу либо его подавления режимом, либо культурных традиций), идеологии фашизма и нацизма также не получили распространения. Другие считают, что сталинский режим включал элементы крайнего национализма: шовинизма и расизма.
Тем не менее, советская Россия никогда не занималась целенаправленным строительством нации. В СССР под «национальной политикой» понималось решение проблем нерусских народов. Российская Федерация не считалась национальной республикой, а русское население -- носителем особой этничности. В бытовой повседневности большинство определяло себя только по отношению к государству, и основным параметром был ранг во властной иерархии. В 1991 г. большинство русских (80 %) своей родиной называло весь Советский Союз.

В постсоветский период распад страны, крушение социалистических идеалов и разочарование в экономических реформах заставили многих людей обратиться к партиям и движениям, действующим в соответствии с идеями национализма, в том числе в его крайних формах: этнические, объяснявшие происходящее сговором нерусских против русского народа (наиболее радикальная часть опирается на национал-социалистические идеи Третьего рейха), и государственные, идеализировавшие Сталина (например, евразийцы и нацболы). Наряду с прозападными настроениями, в обществе вновь появился ресентимент.
В начале XXI века национализм стал набирать популярность в массах, однако тяготение к этническому и гражданскому национализму до сих пор находится в неустойчивом равновесии. Параллельно рост трудовой этнической миграции в Россию обострил межнациональные трения. В 2006 г. межэтнический конфликт в Кондопоге вызвал широкий резонанс в обществе.
Согласно распространённой точке зрения, переход России от имперского к национальному государству до сих пор не завершён, и на эту тему продолжаются дискуссии. Традиционалисты отстаивают идею укрепления вертикальных опор государства, в то время как модернисты призывают к его национализации и усилению горизонтальных общественных связей.
В 2005 году аналитики ВЦИОМ сделали вывод, что негативный результат процесса строительства государства-нации, в особенности подчинение политики корпоративным интересам, вызвал рост этнического самосознания русских, который выступает в качестве замены государственной идеологии. 3

5. Развитие национализма в РФ в настоящее время
В настоящее время начинается вторая стадия развития национализма в России. На первой стадии - в 1980-90-хх годах - русский национализм был слаб. Русские по-прежнему жили традиционным, многовековым имперским сознанием, видя свою историческую задачу в консолидации огромной полиэтнической территории, в т.ч. ценой отказа от собственного национального государства и собственного национализма. Главный вызов русскому имперскому сознанию исходил с периферии, где, напротив, резко усилился национализм, имевший антироссийскую и антирусскую направленность. Перестроечные процессы, открывшие все клапаны и стимулировавшие развитие всех возможных политических движений, позволили периферийным национализмам стать доминирующим фактором. Их развитие привело в конечном итоге к распаду СССР.
В советское время национальной политике уделялось, как известно, огромное внимание. Советская политика худо-бедно позволяла сохранять межнациональный мир, находила способы нейтрализации или силового подавления национализма, культивировала наднациональную коммунистическую идеологию. Прогрессирующая потеря этой идеологией и всей советской властью легитимности автоматически, как и предсказывали многие ученые, привела к всплеску другой, альтернативной объединяющей идеологии - национализма. В условиях многонационального государства вместо одного объединяющего национализма возникли десятки национализмов, у каждого народа - свой, и со своим "образом врага".
На территории нынешней России в начале 1990-х годов на первый план тоже вышли националистические настроения на окраинах, а вместе с ними - застарелые межэтнические конфликты. Наряду с развитием антироссийских сепаратистских настроений усилились и конфликты между народами, традиционно проживающими в границах одного или соседних регионов. Особенно активно эти конфликты развивались на Северном Кавказе, где вместе с демократизацией моментально и почти спонтанно вышли на поверхность все межнациональные обиды и претензии. Проблемными с точки зрения этнополитической конфликтности стали тогда многие республики Волго-Уральского региона, Тува, Якутия и др. Обычно конфликтовали русские и титульные народы республик, но было немало конфликтов и в многонациональных республиках между местными народами. Затеянный властными этническими элитами "парад суверенитетов" подлил масла в огонь. Произошел и очевидный подъем националистически настроенной интеллигенции, которая получила возможность открыто говорить все, что она думает.
В то же время национализм российских народов быстро столкнулся с невозможностью реализовать главную цель любого национализма - создание собственного национального государства. Радикально-националистические движения на российских окраинах не имели большой популярности даже в начале 1990-х годов, их сдерживало "советское" сознание большинства российских народов с ценностями дружбы народов и принадлежности к единому великому государству. Запад также отказался поддерживать сепаратистские движения внутри России. Чечня - единственный пример региона, притом с особенно сложными историческими отношениями с Россией, где сепаратистское националистическое движение на время взяло власть.
Некоторые межэтнические конфликты, конечно, остались и до настоящего времени. Так, до сих пор не разрешен осетино-ингушский конфликт, связанный с конкретной территориальной проблемой - принадлежностью Пригородного района. Надо понимать, что этнические конфликты почти никогда не разрешаются, они возникают с определенной периодичностью в зависимости от конкретно-исторической ситуации, их можно "замораживать", потом они сами "размораживаются". Тем не менее, национализм большинства российских народов сегодня явно на спаде. Свою роль здесь сыграли социально-экономические факторы: большинство национальных регионов одновременно относится к числу наиболее бедных, как Северный Кавказ или Тува. Или они занимают анклавное положение внутри России, как Татарстан и Башкирия. И тем, и другим деваться просто некуда, и текущие проблемы социально-экономического характера быстро уничтожили интерес к националистическим лозунгам. Изменилась и позиция правящих национальных бюрократий, которым выгоднее дружить с федеральным центром, что позволяет им сохранять власть в своих регионах и контролировать немалые экономические ресурсы.
Например, сегодня социологические исследования на Северном Кавказе показывают, что местные жители вовсе не стремятся к выходу из России и, наоборот, обижены на несправедливое отношение со стороны центра. Они вполне позитивно относятся к традиционной роли русских как "старшего брата", рационально понимая, что им нужен внешний арбитр для разрешения собственных межэтнических споров. Им не нравятся рассуждения о "лицах кавказской национальности", не нравится, что российское телевидение изображает Северный Кавказ как территорию, где постоянно происходят взрывы, теракты, где нет и, получается, быть не может ничего хорошего. 4
После прихода Владимира Путина, после начала решения чеченской проблемы значительно вырос авторитет российской власти, личный авторитет президента. И это не пресловутый административный ресурс, это - искреннее желание жителей Кавказа жить в составе сильной России. Появились и новые экономические интересы, привязывающие этнические периферии к России. Сегодня в России действует немало крупных бизнес-групп кавказского происхождения, по сути, они уже являются столичными, федеральными бизнес-группами. То же самое, кстати, типично для ряда российских бизнес-групп, происходящих из Татарстана и, в значительно меньшей степени, Башкирии. Этому бизнесу не нужны мелкие независимые государства, он занят освоением российских просторов, которые дают ему огромные возможности.
и т.д.................

Последние годы советской истории и начальный период постсоветского развития прошли, как было отмечено выше, под знаком нарастающего национализма. В результате этого процесса, охватившего почти весь Советский Союз, к власти в бывших советских республиках пришли широкие национальные движения под флагами народных фронтов или национальных цветов. Россия в этом смысле представляет собой исключение: национализм самого большого народа СССР -- русского -- не принял сколько-нибудь широкого характера и представлял собой слабое, маловлиятельное и маргинальное течение.

Несмотря на то, что в условиях перестройки уже стали возникать многочисленные организации и движения русского национализма, было вполне очевидно, что эти тенденции занимали только определенные и маргинальные места на политической сцене конца истории СССР и постсоветской России Гудименко Д. В. Политическая культура России // Полис. 2004. № 2..

Однако уже во второй половине 1990-х годов ситуация с русским национализмом заметно меняется, все более явственно он превращается в один из ключевых факторов, определяющих характер и направленность политического процесса в современной России. Другими словами, можно сказать, что до середины 1990-х годов русский национализм находился в латентном состоянии, а примерно с середины 1990-х годов политическое и идеологическое оформление русского национализма идет с возрастающей интенсивностью.

Запоздалость возникновения современного русского национализма некоторые специалисты объясняют «пассивным отношением» русских к другим народам, населяющим Россию, и одновременно к власти. Традиционно у русских была высокая этническая толерантность именно в ее этническом смысле. Вместе с тем в многонациональном российском государстве существовал межгрупповой «этнический нигилизм». Безусловно, эта толерантность русских обусловлена особенностями существования российского государства. Здравомыслов А. Г. Национальный вопрос и демократизация российского политического пространства // Куда пришла Россия?. Итоги социальной трансформации /Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2003

Россия с самого рождения формировалась как многонациональное государство, ее геополитические условия не давали оснований для развития русского национализма. С древних времен государство должно было проводить весьма осторожную и гибкую межэтническую политику, чтобы сохранить единство огромного многонационального государства, позднее огромной империи Ильин В. В. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. М.: Изд-во МГУ, 2000. В частности, в советский период этнический нигилизм русских в немалой мере был вызван их особой, и во многом навязанной им политикой государства, ролью главного народа в Советском Союзе, ролью «старшего брата». В обществах имперского типа этнические особенности большинства зачастую сознательно подавлялись властями, поскольку для удержания империи большинство должно быть носителем только державной, то есть догматической социалистической идеологии. Поэтому в СССР на политическом уровне закреплялось «представление об этничности (национальности) как о явлении, характерном только для нерусских народов». Гаджиев К. С. Размышления о политической культуре современной России // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 2Таким образом, высокая этническая толерантность русских в немалой мере обеспечивала сохранение политической стабильности в условиях формирования в сознании меньшинств представления о «национальном унижении» и препятствовала проявлению заметного роста этнического самосознания русских в годы перестройки.

Русский народ своеобразен в своей пассивности в отношении к централизованной власти страны. В истории России, как в царской России, так и в Советском Союзе, в качестве модели руководства была признана гиперцентрализованная власть, которая считалась вполне адекватной и единственной формой управления огромной территорией. Народ не имел возможности выступать активным субъектом в политических и социальных процессах страны и привык пассивно относиться к централизованной власти. Любопытно, что сам распад СССР в начале 1990-х годов не только не вызывал каких-то заметных политических волнений в российском обществе, но даже не фиксировался социологическими замерами в качестве психологически значимого фактора.

Правда, что и в начальной истории новой России русский народ не занял активной позиции по отношению к политическим элитам и гигантским социальным преобразованиям, проводившимся ими под либерально-демократическими лозунгами в условиях болезненного отказа от тоталитарного коммунистического режима. Матвеева С. Я. Национальные проблемы России: современные дискуссии // Общественные науки и современность. 2007. № 1.

Перейдем теперь к вопросу -- о причинах возникновения современного русского национализма. Говоря о нем, А. Н. Сахаров пишет, что пробуждение народного национализма и патриотизма не носило наступательного, расового, великодержавного характера. Как это всегда бывало в трудные годы для России, его пробуждение имело защитительный, оборонительный смысл. В основе возникновения современного русского национализма, по утверждению А. Н. Сахарова, лежала трагедия русского народа, трагедия русского самосознания. Урнов М. Ю., Касамара В. А. Современная Россия: вызовы и ответы. М.: ФАЛ «Экспертиза», 2005И несмотря на то, что современному русскому национализму присущи признаки и наступательного характера, утверждение А. Н. Сахарова считается в основном справедливым. Большинство исследований показывает, что русский национализм преимущественно носит защитительный характер и тесно связан с трагическими событиями, которые переживал русский народ. Специалисты отмечают также, что уровень этнического самосознания русских в 1990-е годы быстро повышался, и этнополитическая ситуация в «период стабилизации» -- в эпоху Путина -- радикально изменилась по сравнению с предыдущим «революционным периодом» -- эпохой Ельцина. Об этом подробно можно прочитать в материалах исследовательских проектов, выполненных под руководством Л. М. Дробижевой, «Посткоммунистический национализм, этническая идентичность и регулирование конфликтов» (1993-1996) и «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (1999-2001), резкая активизация современного русского национализма прямо отражает неизбежный результат ряда политических, социально-экономических и духовно-психологических кризисов, вызванных радикальными реформами Б. Ельцина. Гаджиев К. С. Размышления о политической культуре современной России // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 2..

Во-первых, подъем русского национализма связан прежде всего с идейным вакуумом в обществе. В советский период не только социалистическая идеология, будучи официальной идеологией государства, но и основанные на ней политическая и социально-экономическая системы пронизывали все сферы жизни людей. Однако уже в условиях перестройки и ряда либеральных реформ, начатых М. Горбачевым, стало распространяться сомнение в социалистической идеологии, а неожиданный и быстрый развал Советского Союза только ускорил ход идейного кризиса.

В этих обстоятельствах быстрая, внезапная смена государственного строя для многих означала потерю смысловых ценностных ориентиров, которые необходимо было как-то восполнить. После ухода социалистической идеологии с политической арены новой России к власти сразу пришли «демократы-реформаторы» и попытались заполнить этот идеологический вакуум либерально-демократической идеологией, но сделать этого не удалось. В посткоммунистической России сложилась ситуация, когда одна доминирующая идеология уже исчезла, а другой пока еще не удалось ее сменить. Гаджиев К. С. Размышления о политической культуре современной России // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 2..

Безусловно, вопрос идейного кризиса следует рассматривать во взаимосвязи с другими социально-политическими явлениями, происходившими в России. В ходе некомпетентного, неэффективного проведения реформ ухудшалась экономическая ситуация страны. На протяжении всех 1990-х годов Россия испытывала серьезные экономические трудности: снижение экономических показателей страны, массовое обеднение населения, прежде всего русского, резкий рост безработицы, все увеличивающийся разрыв между верхними и нижними слоями общества, периодически повторяющиеся невыплаты зарплат и пенсий, а также такие масштабные экономические кризисы, как дефолт 1998 г. Такая кризисная экономическая ситуация и социальное неблагополучие большинства населения играют весьма существенную роль в формировании «чувств неудовлетворенности, настороженности и разочарования». Как отмечает Н. С. Мухаметшина, на территории бывшего СССР с середины 1980-х годов, и особенно в 1990-е годы, ряд объективных экономических и социальных причин подпитывал «массовые этнические фрустрации» . Верховский А. М., Прибыловский В. В., Михайловская Е. В. Национализм и ксенофобия в Российском обществе. М.: Панорама, 2008.

Можно сказать, что как идейное средство преобразования общества, предложенная новой элитой России либерально-демократическая идеология не выполнила свою задачу. Общество и государство не могут долго существовать без согласия по поводу некоторых принципов, которые лежат в основе целеполагающей деятельности. «Разработка же долгосрочных перспектив государственного строительства и формирования гражданского общества сама по себе превращается в идеологическую деятельность, ибо, как показывает и мировой, и российский опыт, идеология выполняет важнейшие социальные функции». Именно поэтому национализм как политическая идеология обладает колоссальным политическим и идейным потенциалом. В условиях идейного вакуума и очевидной неспособности марксистских и либерально-демократических идей его заполнить, национализм выступает как интегрирующий элемент консолидации, столь необходимой разрозненному российскому обществу для выхода из кризиса. Если в СССР легитимирующим фактором была идеология марксизма, то в рамках национальной российской государственности на эту роль вполне может претендовать русский национализм.Бройи Дж. Подходы к исследованию национализма // Нации и национализм. М, 2002

Во-вторых, одним из истоков подъема современного русского национализма служит вакуум идентичности, тесно связанный с идеологическим вакуумом -- «кризисом идентичности» (или, по словам социолога и ведущего научного сотрудника Аналитического центра Юрия Левады Л. Д. Гудкова, «кризисом русского самосознания» Верховский А. М. Государство против радикального национализма. Чтоеделать и чего не делать? М.: Панорама, 2002.. В России, унаследовавшей от бывшего СССР наибольшую часть территории, основную долю ее экономического, демографического и военного потенциала, с распадом СССР были разрушены основы советской идентичности (приоритетной по отношению к национально-этнической и гражданской идентичности). Стоит отметить, что вакуум идентичности характерен не только для посттоталитарой России, но и вообще для стран, переходящих от одного типа политической системы к другому, поскольку в ходе подобного перехода разрушаются прежние социальные связи и старые традиционные ценности, а новые устанавливаются не скоро.

После краха СССР перед новой российской элитой встал вопрос формирования новой, постимперской массовой политической идентичности. Иначе говоря, задача политической и интеллектуальной элиты России состояла в том, чтобы в исторически короткий срок изменить базовые психологические установки людей, побудить многие миллионы «советских» людей стать «россиянами». По данным ВЦИОМ 1993 г., большинство граждан новой России поддержало путь «независимого развития России», а не путь «воссоздания Союза», наблюдался процесс адаптации россиян к новым политическим реалиям. Исходя из необходимости поворота к новой идентичности, в России развернулись процессы, которые в англоязычной научной литературе принято обозначать термином nation building, то есть «строительство нации». При этом очевидно, что официальный проект создания «новой российской нации» лежал в русле национализма именно «гражданского», или «западного», типа.

Однако, вопреки надеждам новой политической элиты России, процесс строительства новой российской нации натолкнулся на неожиданные барьеры. Эпоха правления Б. Ельцина была отмечена заметным ослаблением всех институтов государственности и кризисом властных структур, в том числе и силовых ведомств. Именно в это время на территории России возникли два насильственных конфликта, имеющих национальную окраску. В 1992 г. вспыхнул «Осетино-Ингушский территориальный конфликт», а в 1994 г. действия российского правительства вызвали «чеченский кризис», который пагубно отразился на ходе российских реформ. Верховский А. М., Прибыловский В. В. Национал-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М.: Институт экспериментальной социологии, 2006. Как пишут российские социологи, в постсоветском обществе многие люди «испытывают ежедневно чувство тревоги, психологического напряжения». Нарастающий хаос и волна преступности не создавали благоприятной среды для формирования новой российской нации -- гражданского сообщества.

В конечном счете, в российском обществе такой вакуум идентичности повлек за собой обращение именно к этнической общности. Этническая общность в этой ситуации воспринималась как стабильная ниша, «в которой человек чаще всего мог рассчитывать на понимание и поддержку». Бройи Дж. Подходы к исследованию национализма // Нации и национализм. М, 2002

Рост национального сознания в России в 1990-х годах оказался достаточно тесно связанным с возрождением традиционного религиозного сознания. Наблюдалось не формирование «новой нации», а возрождение весьма «старых наций» -- русской, татарской, башкирской, якутской и многих других (см. Сидорина, Полянников. Стоит подчеркнуть, что российский опыт 1990-х годов показывает, что тенденции укрепления этнокультурного обособления и размежевания в России явно доминируют над тенденциями гражданско-политической интеграции.

В-третьих, в вышеуказанных условиях -- укрепление склонности к этнической общности? миграционная ситуация в России, этнодемографическое ущемление русского народа и чеченская война выступают актуальными причинами подъема современного русского национализма. Потоки миграции в последние годы советской истории, в период постсоветского развития и на нынешнем пространстве новой России могут быть разделены на два типа. Первым типом является поток миграции этнических русских в Россию из стран СНГ, вторым становится поток этнических нерусских иммигрантов в качестве рабочей силы из республик бывшего СССР.

Начнем с первой волны (начало 1990-х годов) возвращения этнических русских на историческую родину. За период 1990-1999 годов в Россию из стран СНГ прибыло 3 млн этнических русских. Большая часть русской иммиграции (почти 2 млн человек) пришлась на первые четыре года жизни новой России, но в то время такой беспрецедентный по мировым масштабам и меркам мирного времени миграционный приток остался в массовом сознании почти не замеченным. В эпоху же Путина «вытеснение» русских из бывших союзных республик стало одной из самых острых политических проблем Верховский А. М., Прибыловский В. В. Национал-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М.: Институт экспериментальной социологии, 2006.. С началом экономического роста в России началась и продолжается вторая волна -- миграция граждан стран СНГ, преимущественно Украины, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Молдавии.

Если при Б. Ельцине социальные проблемы политизировались, то есть вина за беды возлагалась на власть или на стоящих за ней олигархов, то в нынешней России эти проблемы все чаще этнизируются и ответственность переносится на «чужие» этнические общности. Несмотря на рост антирусских настроений на периферии бывшего Советского Союза, лавинообразный поток беженцев в Россию неизбежно инициирует русский национализм в его самых радикальных формах.

Кроме этого, этнодемографические процессы оказывают травмирующее воздействие на настроения этнического большинства. Продолжающееся уже более четырех десятилетий, но ставшее заметным только в последние годы уменьшение численности русских на фоне быстрых темпов роста других этнических общностей воспринимается болезненно. Когда этническое большинство ощущает угрозу утраты своего статуса или реально теряет его на некоторых территориях, это, как правило, усиливает позиции этнического национализма. «Рост русского национализма особенно отмечается в южных регионах России, где процессы изменения соотношения между большинством и меньшинством особенно заметны». Баркашов А. П. Азбука русского националиста. М.: Слово-1, 2004.

Наибольшее влияние на рост национализма этнического типа в России продолжает оказывать чеченский кризис. Он явился следствием незавершенности и непоследовательности реформы федеративных отношений и неопределенности этнической политики и оказался более затяжным и многоэтапным. Чеченская война стала системным фактором в жизни российского общества. В понятие «чеченский синдром» входит рост античеченских настроений и, шире, антикавказских настроений. По данным ВЦИОМ, почти 3/4 (67,2 %) россиян убеждены, что чеченцы понимают только «язык силы» и попытки говорить с ними на равных воспринимают лишь как слабость другой стороны. Чеченская война порождала рост страхов в обществе. Большинство россиян (68 %) уверены, что следующее поколение чеченцев будет еще более враждебным по отношению к России, чем нынешнее, и еще больше сограждан РФ (78 %) испытывают страх перед опасностью уже в ближайшее время стать жертвами террористических актов со стороны чеченских боевиков. Подобные страхи стали поводом для демонизации чеченцев, которым приписывают почти биологическую ненависть к русским («это у них в крови, в генах», «они всегда ненавидели русских» и др.) Баркашов А. П. Азбука русского националиста. М.: Слово-1, 2004. Стоит отметить в итоге, что чеченский кризис привел к негативным сдвигам в национальном самосознании россиян.

Амбивалентная советская национальная политика, своеобразная в своей противоречивости и двойственности, как было показано в статье, вызвала в конце 1980-х и начале 1990-х годов резкие межэтнические конфликты. Причем обостренные такими конфликтами межэтнические отношения явились одной из главных причин внезапного развала Советского Союза, основным фактором «активизации этнических меньшинств». Что еще важнее, в ходе и после распада СССР в российском обществе возникли идейный и идентичный пробелы, которые создали питательную среду для подъема русского национализма. Амбивалентную национальную политику большевиков следует считать предпосылкой возникновения современного русского национализма.

Главной причиной его проявления в 1990-х годах явился идейный вакуум, который, в частности, образовался в ходе радикальной трансформации общества. Этот идейный кризис усугублялся неспособностью либерально-демократической идеологии новой элиты стать идеологической опорой преобразования российского общества. В условиях идейного вакуума национализм, выступающий как интегрирующий элемент, обладает колоссальным политическим и идейным потенциалом.

Другой причиной возникновения русского национализма явился кризис русского самосознания. С распадом СССР были разрушены основы советской идентичности, и произошел идентичный кризис, тесно связанный с идейным вакуумом. Предпринимались попытки создания «новой российской нации» по принципу национализма «западного» типа. Однако они не достигли успехов. Наоборот, эти попытки порождали в обществе склонность к этнической общности. В конечном счете, эти тенденции становятся базой подъема национализма этнического типа.

Кроме того, существенную роль в росте национализма в его самых радикальных формах сыграли и играют некоторые социально-экономические и политические феномены, такие как миграционная ситуация России, этнографическое ущемление русского народа и чеченская война.

Выступление на семинаре "Национализм в сценарных перспективах властно-идейной трансформации России", состоявшемся 10 октября 2014 в Центре научной политической мысли и идеологии.

При анализе задач контрлиберальной ценностной реформации России важно определиться - какое государство мы понимаем как совершенную и желанную цель?

Возможны два ответа на этот вопрос:

а) государство как создание комфортной среды обитания (т.е. потребления);

В чистом виде гражданский национализм предполагает приобщение новых граждан к культуре, созданной представителями этнического ядра, и ради интересов которой с разной степенью принудительности он нивелирует и унифицирует этнические начала, накопленное многообразие народной культуры и духовных традиций многих народностей, живущих в таком государстве-нации. Именно потому процесс создания европейских государств-наций называли «кладбищем народов». Потому сверхактуален вопрос - наличны ли иные смыслы русскости как государствоцентричного понятия, отличные от националистического дискурса и присущих ему нравственных изъянов?

II. ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ РУССКОСТИ

В истории государственности России, даже в виде СССР, в силу многих обстоятельств, не сложилось гражданской в европейском понимании нации. Не состоялся, впрочем, национализм такого рода и в постсоветской либеральной России, несмотря на активные попытки его насаждения как некоего передового концепта, способного разрешить все проблемы отечественной национальной политики.

Многие западные нации сформировались на обломках древних имперских цивилизационных пространств, распавшихся вследствие обьективных причин. И теперь этот распад они пытаются масштабировать на весь мир, обьявляя его единственным линейным законом эволюции государственности, а государство-нацию - вершиной этого процесса.

Особенность России в том, что она, наоборот, исторически формировалась как государство-цивилизация. С самого начала, своего истока, Россия не была моноэтничной. Русскость как культурный, государственный и общественный феномен складывалась как сплав и творческий синтез множества взаимовлияний Востока и Запада, земледельческой и кочевнической культур. Россия является цивилизацией особого, собирающего типа - добровольно объединившей сотни народов, представленной всеми мировыми религиями. Породившей свою особую цивилизационную характеристику - русскую культуру как вершинное наследие всех этносов и народов, живущих в нашем цивилизационном ареале. Не просто живущих, а и сохранившихся. Ведь ни один народ, ни один этнос не исчезли и не уничтожились в русском государстве.

Российская культура «всемирно отзывчива», она надэтнична, но не враждебна этническому своеобразию, духовным и религиозным традициям народов России. Более того, именно множество выходцев из самых разных народов внесли свой вклад в русское государство и синтез русской культуры.

В мире было совсем немного цивилизаций, а еще меньше государств-цивилизаций. Это наше особое историческое преимущество и ответственность сохранить эту «цветущую сложность» нашей национальной культуры. Главная уникальная особенность российского цивилизационного ареала, не вмещающаяся в прокрустово ложе западных национализмов (как было показано выше, этнических в своей сути) - это совпадение российского цивилизационного с национальным. Наша российская национальная идея и национальные интересы - это именно российская цивилизационная идея и цивилизационные задачи, а не этнонационализм. И только в таком ключе возможно говорить об ассимиляционном потенциале русскости - как приобщении к русской культуре.

Именно так призывали понимать русскость, обращавшиеся к своим соплеменникам, крупный крымско-татарский просветитель Гаспринский или казахский просветитель Абай. И, таким образом, полководец Багратион как грузин, художник Левитан как еврей, или датчанин Даль стали русскими не в ущерб своей этничности.

Потому цивилизационная ассимиляция - которая обьединяет и обогащает приобщением к вселенскому универсуму российской культуры все народы, оберегающая их самобытность, уклад и своеобразие, радикально отличается от ассимиляции при гражданском нациестроительстве - когда происходит этническая и религиозная унификация вокруг доминирующего этноса.

Потенциал России, как государства-цивилизации, далеко еще не раскрыт. Во многих своих вершинных проявлениях и древнекиевского периода, Московского государства, Петровской империи или СССР - Россия явила значимые достижения, но это только отдельные элементы, отдельные потенциалы возможности нравственного государства. А упадок, смуты, распад нашего государства были связаны именно с ослаблением цивилизационных скреп (хорошо, что данные слова уже появились в официальном лексиконе).

III. СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ

Современные национальные и межнациональные проблемы, характерные для России: космополитизм и денационализация части российского общества, или этнонационалистические аномалии связаны именно с ослаблением нашей цивилизационной идентичности. Когда в либерал-дарвинистском угаре 90-х были запущены процессы спешного демонтажа государства, главный удар был направлен против российской культуры, обогащавшей все народы России, бывшей их венцом, создавшей Россию, как державу сотен народностей, - то неизбежным итогом стало погружение в варварство всего нашего огромного пространства.

И наоборот, Великая Отечественная война является ярчайшим примером преимуществ цивилизационного кристалла нашего исторически сложившегося союза народов, возможности солидарного подвига и конечной победы в самых беспримерно экстремальных условиях.

Но, повторюсь, без единой вершинной, общей для всех нас российской культуры и ее духовного универсума, наше цивилизационное преимущество - многонациональность - становится фактором вражды, обособления и распада вместо единения.

Характерно, что современные атаки против русскости, как цивилизационной идентичности, проходят с одной стороны по линии либерально-космополитичного обезличивания, формирующего неких «граждан мира», а с другой стороны - противоставлением этничности нашей цивилизационной идентичности, при всей опереточности и ряжености новоявленных русских «националистов».

Выпукло это демонстрирует современный украинский кризис.

Конфликт на Украине 2013-14 гг. именно не национальный, а цивилизационный, точнее русско-цивилизационный, - между восставшими защитниками русскости и русскими дезертирами из своей идентичности - оправдывающими личное предательство или гипертрофированием этничности или европо-ориентированностью, или одним и вторым одновременно. С обеих сторон сражаются целые интернационалы - на стороне Новороссии и этнические русские, и греки Мариуполя, и украинцы-малороссы, евреи, абхазы и грузины (способные не враждовать только в цивилизационном единстве) и многие-многие другие - держат удар за свои русские ценности.

И совсем не является парадоксом, что противную сторону - украинский нацисткий майдан - поддержали многие русские националисты (грезящие «Россией для русских» и «хватит кормить...») и этносброд экстемистов со всего пост-СССР и Европы. Они противоставляют этнический национализм цивилизационному, и именно потому привлекаются к украинскому местничеству.

Отдельно надо заметить, что Россия как государство не может быть дистанцирована от украинского бедствия, как некоей исключительно внутриукраинской гражданской войны. Украинский сепаратизм, маскирующийся под этнические областные права, противоставляющий частное общему - это тяжелейшая болезнь нашей российской цивилизации, попытка уничтожить, обесценить ее уникальный нравственный и консолидирующий потенциал. Сейчас украинство уничтожает истоки зарождения Руси и русскости - Киев - «мать городов Русских». И попустительствовать этому нельзя.

А это очень просто - лишь надо «лечить» не следствие, а причину. Видите ли, история доказала: русский народ органически чужд этническому национализму. Ну, казалось бы - когда, если не в 90-е годы стать бы России новым Рейхом? Реваншизм, борьба с советским космополитизмом и тому подобное - так нет! Наоборот - традиция заимствования всего из Европы и США (а так же эмиграция по этому направлению) только усилилась. Русские не представляют жизни без итальянских и французских певцов, фильмов, романов и еды. Русские всегда ездили либо на итальянских «Жигуленках» и японских недорогих малолитражках, либо на немецких дорогих иномарках (на них обычно сидят «патриоты»-чиновники). Русские не сумели возненавидеть, к примеру, немцев и в первые же послевоенные годы уже сходили с ума от трофейных фильмов. Так же они не прониклись исторической ненавистью к народам бывших советских азиатских республик, которые за все подаренные им русскими блага цивилизации (от науки - до медицины), начали фактически геноцид своих благодетелей. Даже новости об отрубленных головах русских мальчиков-солдат во время чеченской войны - не сделали русских нетерпимыми националистами.

И все это - абсолютно закономерно. Во-первых, с точки зрения исторического конструирования отечественной культуры, ибо абсолютно все заимствовано: от Кремля, который строили итальянцы, до пушкинского перевода современного русского языка с французского; от первой аптеки и первого печатного станка - до завезенных Петром ученых; от языческих «богов» из Индии и Скандинавии - до перехода к культу раввина из древней Иудеи. Во-вторых, с точки зрения генетики: современные граждане даже центральной полосы России - это гремучая смесь западных, восточных, южных славян с финнами, уграми, татарами, а затем (уже в меньшей степени) - с мордвой, немцами, евреями и т.д..

Именно по этим причинам все националистические общества оставались маргинальными, безвредными и безвестными «кружками по фото». Однако в последние несколько лет ситуация резко изменилась. Националисты лицедействуют в эфире СМИ, националисты - охранники гражданского населения спальных районов, националисты приобрели популярность в некоторых слоях общества. Кто же в этом виноват? Уж точно не русский народ. И уж точно в этом нет заслуги самих националистов - ибо ничего нового они в собственной «науке и технике» изобрели. Просто граждане РФ на практике взаимодействия пришли в ужас от миллионов (!) переехавших и активно размножающихся граждан бывших советских азиатских республик, а так же они в шоке от вооруженных молодчиков на иномарках, которые представляют одну из самых небогатых и небольших республик Северного Кавказа. Русские люди устали от взрывов «смертников», от призывов к «священной войне против неверных» и от круговой поруки определенных диаспор после автомобильных аварий. Жители РФ дискомфортно себя чувствуют, когда рядом с ними проходят сплоченным строем от нескольких десятков до нескольких тысяч вооруженных лиц в нестиранных тренировочных штанах и со взглядом «мы здесь хозяева - и нам ни за что ничего не будет». Вот и все! Русский национализм - это фантом, в реальности существует лишь коррумпированная система власти в РФ, которая допустила этот кошмар. Вопрос стоит лишь о чудовищной степени криминализации и безнаказанности одной (конкретной) диаспоры, и о чрезмерном количестве неконтролируемых мигрантов, которые элементарно разрушают целостность местной экосистемы - из других всем известных местностей. То есть - давайте не будем лицемерить и прятать голову в песок: причины опасному явлению совершенно конкретные и их возможно устранить.

Националисты любят заниматься демагогией по поводу некоего «русского народа», но пока ни один из них мне не смог дать четкое определение этому явлению (которое, кстати, существует и здравствует) как отдельному этносу - с их (!) конкретной точки зрения. Хотя, по большому счету, сегодня этот вопрос лично мне представляется третьестепенным. Им могут развлекаться на досуге младшие научные сотрудники института философии и белошвейки. Сегодня есть реальная угроза жизни граждан РФ (и всех туристов из цивилизованных стран), которые живут в своих районах (примеры - Пугачев, Бирюлево), как в гетто. И со стороны моих коллег «либералов» - подло, да и равносильно самоубийству этого не замечать. В данной ситуации - т.н. «националисты» ведут себя адекватнее, оперативнее, честнее и, простите, хитрее.

При этом не стоит забывать о том, что подобное «лекарство» (национализм) может стать не менее опасным, чем сама болезнь. Поясню. Понимаете, я сам, как и многие здравомыслящие люди, давно (еще со времен моей еженедельной рубрики в журнале «Коммерсантъ-Власть») кричу во весь голос об опасностях, которые представители конкретных регионов и конкретной религиозной экстремистской идеологии (причем, ее имя - не буддизм) несут народам не только России, но и Европы. Я так же много пишу на тему несовместимости некоторых цивилизационных систем. И идея виз со странами бывшей советской Азии - это отнюдь не идея националистов - они всего лишь хитро ее присвоили, и сейчас набирают на ней политические «очки». И здесь мы подходим к проблеме терминов.

Нас приучили некорректно обобщать: вот этот парень, мол, «нацик» - а этот «либеройд», этот «правый» - а этот «левый». Лично я являюсь приверженцем идеи либеральной экономики и давно сражаюсь за принципы реализации прав человека, но при этом, к примеру, в дорогой моему сердцу Франции (которой посвящены многие мои научные публикации и театральные постановки) я готов поддержать партию Ле Пена. И здесь нет противоречия - ибо социалисты разрушают и экономику Франции, и способствуют самой настоящей оккупации своей страны теми, кто не желает играть в наши европейские игры типа «прав человека» и «толерантности». То есть: толерантность есть величайшее достижение нашей цивилизации, но в самой теории смехотворно надеяться (и практика это УЖЕ доказала), что жители пустынь и гор, которые все века своей истории восторгались собственным умением резать чужих и забивать камнями непонравившихся своих (вместо того, чтобы изобрести двигатель или написать симфонию), будут вдруг играть в игрушки из нашей «песочницы». Доказано: не будут! И это просто данность. Вместе с тем, я так же часто подчеркиваю: если представитель упомянутой иной цивилизации совершит так называемую в науке «индивидуальную эволюцию», если он отрешится от агрессии - и захочет уважать нашу культуру и созидать - то милости просим! Мой принцип: все люди на Земле - братья, а кто не люди - те мне и не братья.

Кроме того, не надо терминологически обобщать и на политических просторах нашей родины: в России ведь есть разные (!) националисты. Есть те, кто желают цивилизационно двигаться из Азии в Европу и защищать своих граждан от распоясавшихся представителей некоторых диаспор (и это не французы, не немцы, не шведы, не поляки, не японцы) - так вот я готов по некоторым конкретным вопросам поддержать подобных «националистов»!

Часто у многих коллег-«либералов» случается идиотический когнитивный диссонанс: они круглосуточно проклинают «азиатчину» в ментальности русского народа - но готовы принять еще сто миллионов истинным азиатов (с их культом деспотии, с их милой религиозной идеологией, с их модусом поведения в обществе). Но вернемся к националистам: и - здесь внимание! Есть и такие, кто под маской «зайчика на детском утреннике», на самом деле, по натуре злой, закомплексованный и голодный волк. Я имею в виду лиц, шарахнутых пыльным мешком, полным имперских копролитов. И вот эти - опаснее любого одиночного похотливого нелегала с ножом, ибо их утопическая идея - вновь пролить реки крови русских мальчиков-солдат, чтобы захватить бывшие колонии Российской и советской империй. Эти империи развалились до основания, издохли этнически, политически, экономически и идеологически. Но «живой труп» имперского вируса, аки медведь шатун шляется по Руси-матушки. И этот мишка - весьма опасный хищник. Ну, и, конечно, эти имперцы (хотя, с точки зрения логики, идея империи и национализм - вещи несовместимые в теории: империя замучает, прежде всего, титульный этнос) все кличут себя «верующими». Причем, они могут быть пострашнее тех коррупционеров - комсоргов и чекистов - которые сегодня лицемерно стоят в церквях со свечками, коллективно распиливая бюджет под прикрытием «духовности» (соответствующие «скрепы» у них «на шухере стоят»). Эти-то лицемеры-воришки средней опасности, но, если к власти придут настоящие искренние фанатики - то костров инквизиции не избежать.

То есть мне самому опасаться нечего - я коренной москвич и славянин. Я никогда не жил за государственный счет. У меня есть имя в моих профессиях, с которым я могу прокормить себя на Западе. Но вот - за что мне страшно. Я боюсь за жизнь сотен тысяч русских ребят, трупами которых во все века невменяемая отечественная власть устилала поля Аустерлица и Фридланда, пыльные пустыни Азии, горные ущелья Кавказа, города бывших польских владений (и все, как мы уже знаем по итогам, все жертвы оказались бессмысленны). Я ужасно переживаю за жизнь и благополучие дорогих мне друзей из Грузии, Японии, Италии и т.д., которых пьяные сопляки могут принять за «чужих». И у меня нет медийных средств объяснить этим молодчикам, что, к примеру, мой друг Зураб Соткилава - лучший исполнитель романсов Рахманинова (как Пласидо Доминго - лучший исполнитель песни «Вот мчится тройка почтовая» и партии Германа в «Пиковой даме»), а другой мой друг - Николай Сванидзе - выдающийся русский историк-просветитель. У меня нет ресурсов, чтобы донести до них, что пьесы японца Юкио Мисимы, которые я ставил на театре - это сокровище не только японской, но и мировой культуры, актуальные и для сегодняшней России. Я так же боюсь за самые разнообразные науки - ведь, если агрессивные «имперцы» придут к власти, то сначала сами сбегут из страны физики, химики, математики и физиологи, а уже затем само это имперской правительство уничтожит историческую науку, вновь сделав из нее площадную девку, приспособленную для удовлетворения своих нездоровых фантазий.

Итак, введение виз с Азией (а чего тут особенного - французы и поляки ведь в Россию по визе приезжают) и наведение конституционного порядка на Северном Кавказе - вот два несложных шага супротив огромной опасности имперского национализма и кровавых событий в Российской федерации. Понятное дело, что коррумпированной власти не хочется этим заниматься, но ей надо осознать: или ее в скором времени сметут (причем, «возможно, даже ногами») - либо она превентивно решит проблему.

P.S. К сожалению, я уверен, что обезумевшая от жадности власть, не захочет ничего осознавать и не сумеет решить проблему, поэтому готовиться надо к худшему.