О личности философа Дмитрия Мережковского у нас в стране заговорили во время "перестройки" 1990-х годов. До тех пор он был одинаково чужим и в России, и в Европе, куда эмигрировал после революции. "В России меня не любили и бранили; за границей меня любили и хвалили; но и здесь, и там одинаково не понимали моего", — писал Дмитрий Сергеевич коллеге-мыслителю Николаю Бердяеву. Собственно, Бердяев-эмигрант был таков же - неоднократно идентично признавался в том, что чужой и там, и тут. Так что же было в их идеях сложного для восприятия другими, несвоевременного может? Что они хотели донести человечеству и вручить, как эстафету мировоззрения? Это безусловно огромный пласт в русской культуре. Но попробую вложить свою малую толику в отодвигание туманной завесы.
Дмитрий Сергеевич Мережковский — русский писатель, поэт, литературный критик, переводчик, историк, религиозный философ, общественный деятель.
Во-первых, необходимо вспомнить трактовку Платона о том, что философ есть не только формирователь постулатов всеобщей мудрости и взглядов на бытие человека, а и борец. Был ли Мережковский борец? Как характеризуют его знакомые? Как сухого, бесчувственного "человека в футляре". Он практически никогда не проявлял эмоций в разговорах, но всегда и к месту у него была заготовлена известная распространенная цитата. Он доставал их внезапно, словно из-за пазухи и едко бросал в спор собеседников. Стало быть эрудиция данной исторической личности была отменная и принципиальную точку зрения принимал. И если мы посмотрим в исторических справках - последователем какого философского учения был Мережковский, то увидим - позитивизма, то есть когда изучение каждого знания должно базироваться на совокупности наук. Сам же писатель, как ни странно, позитивизм в своих работах не жаловал.
Философия Бердяева же зиждется на персонализме. И это учение, считающее человеческую личность высшей духовной ценностью. Можно ли объяснить ощущение чуждости всему, противопоставления самого Николая Александровича окружающему миру и вследствие этого одиночества - принципами персонализма? Конечно да. Он провозглашал Свободу и Творчество, но равных своей широте мировосприятия не находил. В обществе осознанно или бессознательно жили люди, нацеленные на желание подчинить другую личность себе так или иначе. Равноправие, провозглашаемое коммунистами в 1917-м году, изначально показалось и Бердяеву, и Мережковскому необходимым в излечении закабаленного сознания человека. Но оба сбежали из России от страха перед натиском агрессии голодных, желающих отмщения и власти, неуправляемых масс. Отсюда делаю вывод, что и Мережковский был все-таки персоналистом.
Мир равных возможностей снова маячил где-то далеко-предалеко и как утопичная сверх-идея. Может быть, цивилизация мира была погрязшей в духовном каннибализме? И только сейчас мы мелкими шажочками учимся и учим терпимости друг к другу, погашая внутренний энергетический позыв к игре в "победу и порабощение"?
Во-вторых, если говорить об отношении к Богу, то тут дорожки Бердяева и Мережковского разошлись как у героев пьесы "Вишневый сад" Раневской и Лопахина. Бердяев был глубоко предан православной церкви, как бы она ни была. Мережковский считал перемены необходимыми.
Зинаида Гиппиус, поэтесса и супруга Мережковского, писала о том, как однажды, в октябре 1899-го года в селе Орлине она была занята расшифровкой разговора о и вдруг к ней зашел Дмитрий Сергеевич со словами: "Нет, нужна новая Церковь". Подверженная мистицизму, Гиппиус развивает активную деятельность, схожую с весьма модными тогда спиритическими ритуальными салонами. Говоря о "новой церкви", имел ли в виду немногословный и сдержанный Мережковский именно то, во что это вылилось усилиями приземленной Гиппиус и молодого друга семьи Философова? Во всяком случае хорошо, что до нас дошли письменные труды Дмитрия Сереевича, в которых он полноценно раскрывался, как на исповеди перед Богом и потомками, без чьего либо посредничества. Исследователи не случайно трактуют Мережковского как религиозного философа. Все его детство прошло в окружении повышенной семейной набожности. Большинство его стихов и прозы - это обращение к Богу, разговор с ним или о нем:
"Везде я чувствую, везде,
Тебя Господь, - в ночной тиши,
И в отдаленнейшей звезде,
И в глубине моей души".
Но почему же тогда православный от головы до пят Мережковский желал новую церковь? Ответ на этот вопрос расположен на страницах "Грядущего хама": "Христианство обмелело и успокоилось в покойной и каменистой гавани реформации". Мещанство - вот, по мнению автора, тот реальный бог, которому молились на западе, и к мещанству же устремились русские революционеры. И в этом он видел страшную беду всего общества мира. Новая, преобразованная, отказавшаяся первой от мещанских целей и интересов, церковь, считал Мережковский, должна излечивать людей духовно, повести за собой. Церковь должна быть в авангарде, а не идти на поводу у интересов хоть самодержавия, хоть народовластия. Вот как он писал: "В первом царстве - Отца, Ветхом завете, открылась власть Божия, как истина; во втором царстве - Сына, Новом завете, открывается истина, как любовь; в третьем, и последнем царстве - Духа, в Грядущем завете, откроется любовь, как свобода. И в этом последнем царстве произнесено и услышано будет последнее, никем еще не произнесенное и не услышанное имя Господа Грядущего: Освободитель".
Поэтесса и писательница Ирина Одоевцева неоднократно посещала с мужем, поэтом Георгием Ивановым, супружескую чету Гиппиус - Мережковский в Париже. Главной чертой Дмитрия Сергевича она называет "умение концентрироваться и постоянное, никогда не ослабевающее устремление всех мыслей и воли к одной цели: к созданию Царства Духа, к преображению души". Было это в 20-х годах XX-го века.
Любопытно, что Мережковский никогда не отрекался от православия. Но чего только он не натерпелся в связи со своими взглядами на совершенствование церкви! И отлучить его пытались, и в ереси обвиняли, и с сектантством связывали. А по сути - он пытался удержать себя и человечество от крайностей, брал на свои плечи тяжелую ношу ответственности за судьбу мира и... каждый день дисциплинированно писал по несколько часов, рассуждая о проблемах общества, которые оно не желало замечать.
Был ли Мережковский первым, кто заговорил о "Третьем завете"? Нет, задолго до него итальянец Иоахим Флорский, еще на стыке XII - XIII веков, вербовал в свое "братство" христиан. Правда, он придерживался монашеского аскетизма - своего рода персонализм зачаточной стадии в части самоотречения человека от мещанской зависимости. И сегодня, спустя несколько десятилетий после смерти философа Дмитрия Сергеевича Мережковского, в России появились приверженцы той идеи, как, к примеру Сергей Тороп (Виссарион), собравший вокруг "Церкви последнего завета" целую общину под Красноярском. Мир творчества и ремесел, вокруг которого здесь все и строится, не есть плохо. Но от прогнозов я воздержусь. Миллионы людей современных мегаполисов живут в совершенно ином измерении, погруженными в потребительство и стяжательство. Вопросы религии серьезно волнуют лишь малую часть населения земного шара. Так что говорить о революционных требованиях верующего христианского населения изменить церковь не имеет никакого смысла - никто на баррикады за "Третий завет" не пойдет. По большей части - из-за отсутствия твердых устоев веры, по меньшей - из уважения к истории христианства, его традициям. Хорошо, что так. Ведь никогда не известно заранее - принесут ли плоды деревья нового сада после выкорчеванного старого. Да и какими они будут...
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) был очень плодовитым и всесторонним писателем. Он уехал из России после большевистской революции и поселился в Париже. Во всех своих произведениях - художественных, критических, политических - Мережковский неизменно касался религиозных проблем и выражал свои религиозные и философские взгляды. Он всегда желал не только теоретически разработать определенные религиозные учения, но таке и оказать практическое влияние на жизнь церкви, духовенства и публики вообще. Вместе с Философовым, Розановым, Миролюбовым и Чернявцевым Мережковский организовал в 1901 г. Религиозно-философское общество с целью объединить «интеллигенцию и церковь». На заседаниях общества отношение церкви к государству и самодержавию подверглось столь резкой критике, что собрания были запрещены правительством в апреле 1903 г., но после революции 1905 г. они возобновились.
Основными работами Мережковского, имеющими религиозное и философское значение, являются следующие: «Толстой и Достоевский», 1905; «Рождение богов»1, Прага, 1925; «Тайна трех», 1925; «Тайна Запада. Атлантида и Европа», 1931; «Иисус Непознанный», 1932 (эта книга переведена на английский язык Еленой Матесон в 1934 г.); трилогия «Христос и Антихрист», в состав которой входят: «Смерть богов (Юлиан отступник)», «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)», «Антихрист (Петр и Алексей)». Собрание сочинений Мережковского состоит из 14 томов в издании 1914 г.
С самого начала на первый план выступают три проблемы в мышлении Мережковского: проблема пола; в связи с проблемой пола - проблема святой плоти; проблема социальной справедливости и ее решение через христианизацию жизни общества. Мережковский включает эти проблемы даже в учение о Св. Троице. В книге «Тайна трех» он говорит, что тайна Единого Бога-Отца есть тайна божественного Я, тайна личности; тайна двух - отношение между я и не-я; не-я исключает меня, уничтожает меня и уничтожается мною, не касаясь одного пункта - пола: через пол совершается проникновение одного бытия в другое, «одного тела в меня и моего тела в другое». Отсюда рождение нового существа; в Троице - это рождение Сына. Таким образом, тайна второй ипостаси есть пол (50). Тайна трех есть тайна Св. Духа, единства трех ипостасей в духе; это - тайна общества, образ царства Божиего.
Мережковский уделяет большое внимание идее пола, потому что через пол достигается высшее единство: «Я сознаю себя в моем собственном теле - это корень личности; я сознаю себя в другом теле - это корень пола; я сознаю себя во всех других телах - это корень общества» (58). «Половины должны быть единой плотью» - это справедливо по отношению и к браку и к божественному обществу: «Все они должны быть едины». Высшее единство, божественное общество связано с тремя ипостасями Троицы. На арамейском языке слово «дух» («Rucha») - женского рода. Одна из. аграфа, т. е. из сказаний о Богоматери, сохранившихся в устной традиции, гласит: «Моя мать - Святой Дух». Именно так Мережковский истолковывает природу Св. Троицы: Отца, Сына, Матери-Духа. Третий завет будет царством духа-матери. Мы должны молиться «пламенной заступнице холодного мира» («Иисус Непознанный», 112 и сл.).
Разделение на два пола является, с точки зрения Мережковского, распадом личности, ее раздвоением. Полное разделение постольку невозможно, поскольку «в каждом мужчине есть тайная женщина, а в каждой женщине - тайный мужчина» (идея Вейнингера). Для Мережковского идеал личности, как и для Соловьева и Бердяева, - это некое двуполое существо, мужчина-женщина («Тайна трех», 187). Эта идея отталкивающа, если под двуполым существом подразумевать гермафродита, иначе говоря, существо, сочетающее в себе физические черты обоих полов. Мережковский говорит, что это не следует понимать столь грубо; земная сексуальная любовь есть единство, и все же «она бывает и не бывает» 189). «Божественный гермафродитизм является ни мужским, ни женским». Мережковский ставит вопрос: уничтожается или преображается грешный пол священным полом? (196). Этот вопрос имеет существенное значение: при первой альтернативе- идеал есть сверхсексуальность, т. е. уничтожение пола; при второй - идеал есть преобразование и, следовательно, в некотором смысле сохранение пола. Мережковский не дает окончательного ответа на этот вопрос.
Проблема плоти тесно связывается Мережковским с проблемой полов. Этим проблемам уделяется очень большое внимание в его замечательной книге «Толстой и Достоевский». У Толстого он открывает религиозное созерцание плоти, а у Достоевского - религиозное созерцание духа. Толстой является пророком плоти, Достоевский - духа. Мережковский высоко ценит язычество за то, что оно понимало значение тела и окружало его религиозным поклонением. Идеал Мережковского - не бестелесная святость, но святая плоть, Царство Божие, в котором осуществляется мистическое единство тела и духа. В христианстве и в особенности в евангелии Мережковский открывает три тайны, которые он связывает с проблемой святой плоти: воплощение Сына Бога, приятие Его Тела и Крови в церковном причастии и воскресение тела Христова. Он обвиняет христианскую церковь в переоценке аскетизма и бестелесной духовности, в недостаточном внимании к значению брачного союза и, с другой стороны, в подчинении «не святой плоти» - языческому государству.
Мережковский открывает две бесконечности в мире, верхнюю и нижнюю, дух и плоть, которые мистически тождественны. Поэтому он любит повторять в своей трилогии «Христос и Антихрист» следующие строки:
Небо - вверху, небо - внизу, Звезды - вверху, звезды - внизу, Все, что вверху, - все и внизу.
Эта идея, истолкованная в духе некоторых представителей гностицизма, ведет к дьявольскому искушению поверить в то, что существует два пути совершенства и святости - один путь обуздания страстей и другой путь, напротив, предоставления им полного простора. Мережковский понял, что он был на краю пропасти. «Я знаю, - говорил он, - что мой вопрос содержит опасность ереси, которая могла бы в отличие от аскетизма получить название ереси астаркизма, т. е. не о богохульском смешении и осквернении духа плотью, а о святом единстве. Если это так, то пусть те, кто твердо придерживается своих принципов, предупредят меня». Это, вероятно, и является причиной, почему в своих последних работах Мережковский перестал обращаться к идее о «небе» - вверху и небе - внизу».
Окончательное единение двух бесконечностей (плоть и дух) приведет, по идее Мережковского, к истинной реализации христианской свободы, которая находится «по ту сторону добра и зла». Опасность, таящаяся в этой мысли, объясняется посредством определения Мережковским христианской свободы» «Один день в неделю люди отказываются есть мясо не потому, что они должны отказаться, но исключительно потому, что они хотят это осуществить, ибо их сердца влекутся к этому свободно и непреодолимо; не потому, что существует такой закон, а потому, что существует свобода». Иными словами, христианская свобода присутствует везде, где есть любовь к добру, абсолютным ценностям. Вот почему неизвестное, имя Христа - Освободитель («Иисус Непознанный», 53). Христианство есть спасение через посредство свободы, антихристианство - спасение через посредство рабства. «Бояться свободы, не верить в нее - значит не верить в Святой Дух», - говорит Мережковский.
Он считает, что необходимы новое откровение и новые догматы, если тайна Св. Тела должна быть раскрыта и божественное общество осуществлено. Это будет эра Св. Духа, третьего завета, «вечного Евангелия», о котором говорил Иоахим Флор: «Отец не спас мира, Сын не спас его, Матерь спасет его; Матерь есть Святой Дух» («Тайна трех», 364). Цель исторического процесса состоит в осуществлении человечеством и всем миром царства Божиего не в потустороннем мире, а здесь, на земле. На одном из собраний Религиозно-философского общества Мережковский сказал, что земля есть место подготовки не только для неба, но и для новой, справедливой жизни на земле. В настоящее время эта проблема, выдвинувшаяся на первый план, стала в процессе совершенствования мира социальной проблемой - искание социальной справедливости. Это - творческая задача христианства .
Церковь заслуживает порицания за то, что не ведет работу в этом направлении. Видя, что «в христианстве нет воды, чтобы утолить социальную жажду», многие люди отошли от церкви, и атеизм стал широко распространяться. Появились «ученые троглодиты» с дьявольскими чудесами, дикари из дикарей, ибо они «покончили с личностью» и абсолютными идеалами («Тайна трех». 10–16). Они воздействуют на приоду извне, «механикой» в Атлантиде; как считает Мережковский, человек действует на природу изнутри, магически, через посредство органической силы над ней («Иисус Непознанный», 259).
В нашу эру, говорит Мережковский, борьба человекобога против Богочеловека стала более ожесточенной, чем когда-либо. Секрет всей русской культуры будущего - это борьба между восточным и западным духом, «духом войны и духом милосердия» («Толстой и Достоевский», I, 10). В этой борьбе любовь Богочеловека Христа ведет к чуду умножения хлебов, или, более точно, к братскому удовлетворению общей потребности; в царстве человекобога совершается дьявольское чудо уменьшения хлебов («Иисус Непознанный», II, 185). В царстве атеистического социализма любовь к личности подменяется «волей безличного», строится муравьиная куча («Тайна трех», 55); вместо святого причастия - каннибализм. Если человекобог одержит победу на земле - это будет означать, что человечество обанкротилось. Тогда понадобится пуговщик , который явился к Пер Гюнту, чтобы переделать его, потому что он не был самим собой («Тайна трех», 59). Мережковский изображает эту переделку как космический пожар, в котором погибнет земля. В последние годы своей жизни он все более и более предчувствовал такой конец земли и человеческой истории: «Мир еще никогда не знал такой зияющей пропасти в себе, готовой поглотить все в любой момент; топор рубит корень деревьев» («Иисус Непознанный», I, 116). Однако это не значит, что человечество исчезает: огненный конец второго, возникшего после потопа человечества не может быть концом мира; должно возникнуть третье человечество, хилиастическое человечество, о котором предсказано в апокалипсисе (II, 94). Это будет царство святых, царство любви и свободы.
Вся религиозная философия Мережковского основана на идее христианства как религии любви и, следовательно, свободы. Это сочетание любви и свободы приближает его вплотную к религиозно-философскому движению, начало которому было положено Владимиром Соловьевым.
Идеал личности, по Мережковскому, а также по Соловьеву и Бердяеву, есть некое двуполое существо, иначе говоря, некая цельная личность, сочетающая мужчину и женщину Такая теория может быть принята только философами, отри цающими субстанциальность я, т. е. те, кто оказался не в состоянии признать, что индивидуальное я - сверхвременная и сверхпространственная сущность. Благодаря своей субстанциальности я есть индивидуум в точном смысле этого термина, т. е. существо, которое абсолютно неделимо и не составлено из двух половин. Как мужчина, так и женщина являются личностями, несовершенными только в том смысле, что мужчина обладает духовными качествами, которые, как правило, отсутствуют у женщины, а женщина - духовными качествами, которые, как правило, отсутствуют у мужчины. Идеал личности состоит в сочетании в ней мужских и женских добродетелей; это осуществляется через собственное развитие самой личности, а не через невозможное слияние двух я в одно. Этот идеал полностью осуществим в царстве Божием, в котором преображенные тела не имеют половых органов или сексуальных функций. Следовательно, в этом царстве личности сверхсексуальны и не двуполы. Точно так же ипостаси Св. Троицы не мужчины и не женщины.
Разбивка страниц настоящей электронной статьи сделана по: «Русская религиозно-философская мысль XX века. Сборник статей под редакцией Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1975, США.
Сергей Зеньковский
Д. С. МЕРЕЖКОВСКИЙ
За шестьдесят лет писательской деятельности Дмитрия Сер-геевича Мережковского — он начал печататься в 1881 году, а умер в 1941-м — на русском языке вышло 52 книги его беллетристики и публицистики, около двадцати книг его пере-водов на русский язык, и больше двухсот статей и рассказов.
В наши дни, в 70-е годы двадцатого столетия, перечитывая книги Мережковского можно глубоко сожалеть, что эпоха, его собственный психо-патологический недостаток (о чем дальше) и отсутствие продуманной системы глубоко подточили исклю-чительные возможности этого высоко образованного, всю жизнь пополнявшего запас своих знаний несомненно очень одаренного писателя и выдающегося стилиста. Память его была феноменальна, и не менее феноменальны в области литературы, изобразительного искусства, философии и религии были его знания. Он, наверное, был одним из самых культурных людей не только России, но и Запада своего времени.
Теперь, однако, можно полагать, что репутация Мережков-ского почти целиком в прошлом, а время для переоценки его творчества, — если таковая произойдет, — еще не наступило. Возможно, что он слишком отражал умы и настроения, сумя-тицу и разброд мыслей своих современников на переходе от прошлого века к нашему, был слишком злободневным и «мод-ным», чтобы стать самому «вечным спутником».
Очень многое в творчестве Мережковского делается более понятным сквозь призму его жизни, когда видишь этапы его умозрительной эволюции и перевоплощений. Он родился в Пе-тербурге в 1866 году в семье «штатского генерала» дворцового ведомства. Выйдя в отставку, его отец занялся, по словам З. Гиппиус, упрочением финансовой платформы своей семьи, а
278
также и спиритизмом в обществе известной в то время оккульт-ной писательницы Крыжановской-Рочестер (Рочестер — фами-лия вдохновлявшей ее же «загробной водительницы»). 1 Увле-чение отца писателя спиритизмом и оккультизмом косвенно отразилось на оккультных и мистических, или псевдо-мистических писаниях и самого Дмитрия Сергеевича. В юности сын оккультиста попал в общество поэтов и писателей народников — С. Я. Надсона, Н. К. Михайловского, Короленко, Гаршина и др. — и сам стал было поэтом гражданской скорби. От народ-ников и гражданской скорби Мережковский отошел сравни-тельно быстро, но все же сохранил народническую веру в «народ» как носителя вечной правды и «творческого бунтар-ства». (Это отражается даже в одном из самых последних ро-манов Мережковского, «Мессия».) И он всегда сохранял тес-ные отношения с народническо-эсеровскими кругами, особенно с его и З. Гиппиус близким другом Савинковым, главным ор-ганизатором террора во время и после революционного дви-жения 1904-1905 годов. Зато Мережковский совсем переменил свои эстетическо-философские позиции. Этим он был обязан двум своим друзьям поэтам: поэту старшего поколения К. К. Случевскому 2 и Н. М. Минскому, поэту почти что его поколения. Философским же вдохновителем «новой поэзии» в значитель-ной степени стал Вл. Соловьев, может быть, самый большой русский философ, но при этом еще и значительный поэт.
Вполне вероятно, что важную роль в эстетической и интеллектуальной эволюции Мережковского сыграла его женитьба 8 января 1889 года на талантливой и сильной духом Зинаиде Гиппиус. Правда, их брак был только духовно-интеллектуальным, так как к физической семейной жизни Дм. Серг. оказался неспособен. 3 Позже он проповедовал «христианство плоти», но сам в плоти особенно не разбирался. Его эротизм совершенно асексуален, необычайно искусствен, характеризуется скорее идеалистическими и платоническими влечениями, дружбой, ду-ховной близостью, нездоровым любованием, чем нормальными, здоровыми отношениями двух существ разных полов. Этот бесполый и бесплодный эротизм делается одной из постоян-ных тем Мережковского от «Юлиана Отступника» до «Мессии», 4 и даже до «Иисуса Неизвестного» (ок. 1935 г.). В этой книге Мережковский доходит до того что говорит о «сочетании муж-ского и женского в прекрасной гармонии Иисуса Христа». 5 Видимо, эротическая патология хотя бы интеллектуально, но очень глубоко, держалась в этом символисте почти до конца его дней.
279
Его нашумевшая речь 1892 года «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» не только принесла ему известность и славу, но действительно в какой-то степени стала гранью между реалистической литературой прошлого века и модернизмом 90-х годов и начала на-шего века. Мережковский полагает, что три явления привели к снижению уровня, к упадку русской литературы и поэти-ческого языка: русская критика от 60-х годов до конца века, сатирическая манера этой критики, журналистики и многих писателей и наконец «возрастающее невежество» и «вторжение в литературу демократической богемы». 6 Наше время, говорит он, — «время самого крайнего материализма и вместе с тем самых страстных идеальных порывов духа. Мы присутствуем при великой, многозначительной борьбе двух взглядов на жизнь, двух диаметрально противоположных мировоззрений. Последние требования религиозного чувства сталкиваются с последними выводами опытных знаний» (XV, 245). Однако Мережковский не сомневается, что, несмотря на вкусы толпы и преобладание дешевой утилитарно-народнической журна-листики и критики, время расцвета нового литературного дви-жения близко и что это движение будет «единственной живой литературной силой» (XV, 262). В этом движении будут прео-бладать три главных элемента: «мистическое содержание, сим-волы и расширение художественной впечатлительности». В кон-це своей речи Мережковский еще раз указывает как на новое духовное содержание нарождающегося литературного движе-ния, так и на его непреодолимую силу: «Когда Дух Божий проносится над землей, — никто из людей не знает, откуда Он летит и куда... Но противиться Ему невозможно... Он силь-нее человеческой воли и разума, сильнее самой смерти» (XV, 305).
Надо было много смелости, чтобы в эпоху Скабичевских и Успенских, эпоху торжества народнической критики и литера-турной демократической, не очень грамотной, богемы сказать такую резкую и сильную речь. И несмотря на то, что в его речи было немало спорных моментов и недосмотров (Мережков-ский забыл отметить в ней тогда еще писавших Лескова, Леон-тьева, Случевского и мн. др.), она в основном была справедли-ва и, без всякого сомнения, явилась замечательным и даже ис-торическим выступлением. Именно Мережковскому, а не его хотя бы и очень талантливым предшественникам, — таким, как Случевский, Фет, Фофанов, Соловьев, — удалось пробить
280
отдушину для струи свежего воздуха в довольно затхлом зда-нии русской журналистики и критики 1890-х годов.
В начале тех же 90-х годов глашатай русского модернизма приступает к созданию своей знаменитой трилогии «Христос и антихрист». В 1896 году выходит первый ее том «Отвержен-ный», позже переименованный в «Юлиана Отступника (Смерть богов)». Через пять лет появляется «Леонардо да Винчи (Рождение богов)» и в 1905 году ее последний том «Петр и Алексей». Общее название трилогии далеко не соответствует ее содержанию. В ней мало чувствуется дух Христа, хотя по-всюду веет дух антихриста. Христиане в «Юлиане Отступнике» изображаются как примитивные, грубые и нетерпимые фана-тики или же лицемеры (I, 53-56, 110-116, 240-251 и мн. др.). Когда же ему представляется возможность показать двух прос-вещеннейших гигантов ранней святоотеческой мысли Василия Великого и Григория Назианца (I, 89), то автор ограничи-вается несколькими довольно бессодержательными строками. Но, по крайней мере, в этом интересном, с показом большого знания эпохи, романе все же развернута картина борьбы хрис-тианства и язычества и крушения затеянной Юлианом попытки воскрешения языческих богов.
В «Леонардо да Винчи» распределение света и теней обрат-ное: античная культура подтачивает средневековое христиан-ство. Но эта основная тема трилогии заслонена уже новым увлечением Мережковского, ницшеанством. Леонардо высту-пает на страницах романа действительно сверхчеловеком, стоя-щим выше добра и зла, увлечения которого приносят и пользу и боль, и которого автор ставит выше идеалов и христианства и античности. Если Леонардо в конце концов все же может представлять природу прельщающего людей антихриста, то подлинных последователей Христа в книге совсем не видно. Все произведение еще более односторонне и в значительной степени более противоцерковно, чем «Юлиан Отступник».
Может быть, только в строках, посвященных русским ико-нам, в этой книге звучит подлинно христианский мотив: «здесь... была сила веры, более древняя и вместе с тем и более юная, чем в самых ранних созданиях итальянских мастеров Чимабуэ и Джиотто; более смутное чаяние великой, новой красоты... Действие этих образов... подобно было действию музыки; в самом нарушении законов естественных достигали они мира сверхъестественного». В этих строках Мережковский достигает подлинного мастерства, и может быть именно в них пробива-ются его сокровенные и лучшие чаяния и мысли.
281
«Петр и Алексей», написанный с обычным для Мережков-ского знанием эпохи, многочисленными цитатами и малоиз-вестными деталями автору совсем не удался. Если в Леонардо он создает соблазнительный, но все же художественный и часто сильными красками написанный образ великого мастера, то казалось бы, в русской, более близкой сердцу автора, среде он мог бы найти хотя бы одного привлекательного героя. Зверство, почти что беспробудное пьянство и дебош, скверные запахи и скверные болезни, отвратительная жестокость, фана-тизм и дикость — вот краски, которыми зачинщик новой рус-ской поэзии изображает прошлое своей страны. Он как будто нарочно забывает, что фанатизм и жестокость, скверный дух и мерзкие заболевания были распространены по всей Европе того времени. Конечно, на востоке Европы было меньше знаний и блеска, но в зверствах и пытках, издевательствах и смраде За-пад не уступал Востоку дней Петра. Преследования гугенотов во Франции, тридцатилетняя война, искоренение католицизма на Великобританских островах, миазмы Версаля и пытки па-лачей культурного Запада могли легко соперничать с такими же недостатками Петровской России. Образ Петра, созданный Пушкиным: «Он весь как Божия гроза», Мережковский заме-няет описаниями попоек, бесчинств и венерических болезней. Если ему и в этом романе удается создать картину царства ан-тихриста, то образа Христа или хотя бы отголоска Его учения здесь нет и в помине. Позже сам автор осознал, что замысел его историческо-религиозной трилогии не был осуществлен удачно. «Когда я начинал трилогию ’Христос и Антихрист’, — писал Мережковский, — мне казалось, что существуют две правды: христианство — правда о небе, и язычество — правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд — полнота ре-лигиозной истины. Но, кончая, я уже знал, что соединение Христа с Антихристом — кощунственная ложь; я знал, что обе правды — о небе и о земле — уже соединены во Христе Иисусе, Единородном Сыне Божием, Том Самом, Которого ис-поведует вселенское христианство, что в Нем, Едином — не только совершенная, но и бесконечно совершаемая, бесконечно растущая истина, и не будет иной, кроме Него» (I, стр. III).
Здесь Мережковский искренен лишь частично. Как мы ука-зали, «правда» антихристова ему удалась вполне. Правды же христианской в его трилогии почти, а может быть даже и сов-сем не видно. Книги его гораздо больше подходят для анти-религиозной пропаганды, чем для попытки изобразить столк-новение сил добра и зла или двух возможностей правды. А
282
если он осознал, что его книги кощунственная ложь, то зачем же он их переиздавал, не отказался от их дальнейшего распро-странения. Во время создания этой трилогии, по словам Зинаи-ды Гиппиус, с Мережковским происходит духовный перелом. «Наши путешествия, Италия, все работы Д. С., отчасти эстети-ческое возрождение культурного слоя России, новые люди, ко-торые входили в наш круг, а с другой стороны — плоский ма-териализм старой ’интеллигенции’, все это вместе взятое, да конечно с тем зерном, которое лежало в самой природе Д. С., — не могло не привести его к религии и к христианству. Даже вернее не к ’христианству’ прежде всего, — а ко Христу, к Иисусу из Назарета...», писала З. Гиппиус об эволюции Ме-режковского в 1890-х годах. 7 А от интереса к Христу, от его «пленения Христом», он постепенно перешел к вопросу о церкви. В своем развитии интереса к Христу и церкви, он в значитель-ной степени оказался под влиянием «нового человека» из «своего окружения» — В. В. Розанова, автора «Темного лика» и других религиозно-философских книг. 8 В 1901 г. Мережков-ский, Гиппиус и их друзья — упомянутый В. Розанов, Д. Философов, Вал. Тернавцев, В. Миролюбов и др. — получили от Петербургского митрополита Антония, при «полуразрешении-полупопустительстве» обер-прокурора Св. Синода К. По-бедоносцева, разрешение на устройство религиозно-философских собраний. На этих собраниях главным представителем духовенства был епископ Сергий, позже, в 1945 году, ставший патриархом Всероссийским. 9
Основной идеей группы Мережковского, высказанной проф. В. Тернавцевым на первом же из этих собраний, 29 ноября 1901 года, было утверждение, что «возрождение России может со-вершиться на религиозной почве» и что «наступает время от-крыть сокровенную в Христианстве правду о Земле». Тернав-цев затем указывал, что «в церкви заключается не один лишь загробный идеал». Он закончил свою речь близкой к учению хилиастов надеждой, что пришло уже время «все небесное и земное соединить под главою Христа». 10
Религиозно-философские собрания продолжались до апреля 1903 г. и сыграли очень большую, м. б. даже основную роль как в пробуждении русской религиозной мысли, так и в воз-вращении лучшей части русской интеллигенции к церкви. В этом движении, в организации этих собраний, в самой поста-новке религиозной проблемы перед умами русского культур-ного общества, Мережковскому несомненно принадлежала ини-
283
циатива и этой инициативой он бесспорно заслужил видное место в истории русской духовной жизни.
Тем не менее сам Мережковский, вернувшись, или стремясь вернуться к Христу, ни к православной церкви, ни даже к «ис-торическому христианству» не вернулся. От возвращения к церкви его удерживало то настроение его и его друзей, которое Н. А. Бердяев называл «революционно-мистическим», а также их «религиозное противление историческому христианству». 11 Им, и особенно Мережковскому, казалось, что «аскетическо подлинное христианство и современная культура взаимно не-проницаемы», и поэтому только совершенно новая революцион-ная перестройка всего христианства позволит ему стать рели-гией доступной современному человеку и построит мост между верой и культурой.
Такой подход к христианству как религии чисто аскети-ческой, обращенной не к жизни на земле, а к жизни вечной, за гробом, развился у Мережковского, в чем он и сам признается, под влиянием В. В. Розанова, который в «Темном лике» и др. работах утверждал, что христианство забыло жизнь, дом, семью, плоть, пол. Если Розанов, отходя от исторического христианства, видел правду в семейной и плотской религиозной философии иудаизма, то Мережковский, а позже вслед за ним и Вяч. Иванов искали синтеза христианства (христианства в их понимании) с античной культурой, «смешения» духа с плотью. «Если пол — самая огненная точка, самое реальное, и в то же время мистическое утверждение бытия в Боге, то отрицание пола есть вместе с тем самое реальное, и в то же время мисти-ческое отрицание бытия мира сего», пишет Мережковский в «Не мир, но меч» (X, 73). Увлекаясь, он пишет уже не только о «святой плоти», но и о «святом любострастии».
Все же у него иногда возникают сомнения в правильности собственных утверждений, ощущение, что он искажает основы христианства; он отдавал себе отчет в этой опасности и надеялся избежать ее. «Я знаю, что в моем вопросе заключается опасность ереси, которую можно бы назвать, в противополож-ность аскетизму, ересью астартизма, т. е. не святого соедине-ния, а кощунственного смешения и осквернения духа плотью... Если это так, то пусть меня предостерегут стоящие на страже, ибо, повторяю, я не учу, а учусь, не исповедаю, а исповедаюсь. Я не хочу ереси, не хочу отрыва...» — подчеркивает сам Ме-режковский. «Вряд ли только Мережковскому удалось избежать этого смешения, этой прельстительной двусмысленности ...» — пишет отец Георгий Флоровский. — «Исторического христиан--
284
ства Мережковский просто не знал и все схемы его ужасно призрачны». 12 Как справедливо отмечал дальше Флоровский, «у Ницше он {Мережковский} учится освобождению через красоту. И от Ницше берет свою основную антитезу: Эллинизм и христианство, олимпийское начало и галилейское, святость плоти и святость духа». Флоровский далее напоминает, что раньше Бердяев указывал, что «тайна Мережковского и есть тайна двоения, двоящейся мысли».
Мережковский и Гиппиус неоднократно утверждали, что они никогда не уходили из русской православной церкви. Ве-рить этому трудно в свете их резких нападок, не только на православие, но и на все «историческое христианство». Кроме того, сам Мережковский признавался в уклоне к ереси «астартизма», а З. Гиппиус в своем дневнике рассказывает, что в 1907 году они создали очень небольшую секту, в которой то Мереж-ковский, то Гиппиус служили по ею же созданному тексту «христианскую литургию». Можно думать, что этим самозван-ным поповством они сами же себя поставили вне православия. 13
Отрицая «историческое христианство», Мережковский ис-кал новое «революционно мистическое христианство» Третьего Завета, о котором говорил на первом религиозно-философском собрании Тернавцев. По словам Мережковского:
Первый завет — религия Бога в мире.
Второй завет Сына — религия Бога в человеке — Богочеловека.
Третий завет — религия Бога в человечестве — Богочеловечества.
Отец воплощается в Космосе.
Сын — в Логосе.
Дух — в последнем соединении Логоса с Космосом, в едином соборном вселенском Существе — Богочеловечестве.
Для того, чтобы вступить в третий момент, мир дол-жен окончательно выйти из второго момента; для того, чтобы вступить в религию Духа, мир должен оконча-тельно выйти из религии Сына — из христианства: в настоящее время, в кажущемся отречении от Христа это необходимое выхождение и совершается (X, 155).
Здесь необходимо отметить, что Мережковский, Гиппиус и Розанов значительно дальше пошли в своей критике «истори-ческого христианства» и, в частности, русской православной церкви, чем многие другие светские участники религиозно--философских собраний. Тернавцев, несмотря на свой хилиас-
285
тический уклон в истолковании судеб христианства, от церкви вообще никогда не отходил. Бердяев уже в 1907 году известил Мережковских, что он снова с церковью. Возвратились в лоно церкви также С. Н. Булгаков, позже ставший священником и большим богословом, A . B . Карташев — бывший одно время единомышленником Мережковских и написавший позже немало замечательных трудов по истории церкви, и многие другие из друзей Мережковских начала 1900-х годов.
Нового в учении о Третьем Завете, правда исключая отри-цание современного автору христианства, довольно мало. После хилиастов и до Мережковского и Тернавцева об этом говорили в XII в. калабрийский монах Иоахим де Фиоре, а затем францисканцы-спиритуалисты, о чем сам Мережковский вспоминает позже в своей книге «Франциск Ассизский». До Иоахима де Фиоре то же говорил ирландец Эригена, а в пятнадцатом-шест- надцатом веке русская «Повесть о Белом Клобуке» в свою очередь развивает тему Третьего Завета — о правде по преи-муществу на Руси, когда там «благодать Святого Духа воссия». 14 Как трудолюбивая пчела, Мережковский собрал в своем учении и мысли калабрийца де Фиоре, и надежды русских книжников пятнадцатого века, и чаяния старообрядцев, и пи-сания иудействующего В. В. Розанова, и теории Ницше, учителя атеизма и проповедника антихриста. Все эти теории и школы мировоззрений причудливо переплетаются в книгах Мережковского, часто создавая полную сумятицу и на стра-ницах его произведений и в головах читателей.
Торжество своего учения Мережковский чает в полном пе-ревороте в обществе, не только в России, но и в духовной жизни всего мира. «Только будущий анархист, человек последнего бунта, последнего отчаяния есть первый из людей, который услышит благовестив новой, религиозной надежды», думается ему (X, 11). На ту же тему политического и духовного пере-ворота пишет Мережковский и в книге «Грядущий Хам». Мно-гие, судя по названию книги, предполагали, что это есть пре-дупреждение о наступающей революции, набат перед круше-нием России. Но это не так; это не набат, а книга «благовести», надежд, что революция снесет, как это не странно, вовсе не грядущего хама, а хама существующего, которого он видит в императорском строе России и в русской церкви начала века. Его парадоксальное смешение грядущего с сущим заслуживает длинной цитаты:
«Наша борьба не против крови и плоти, а против властей и начальств, против мироправителей тьмы века
286
сего, духов злобы поднебесных» {Курсивом у Мереж-ковского}.
Мироправитель тьмы века сего и есть грядущий на царство мещанин, Грядущий Хам.
У этого Хама в России — три лица.
Первое, настоящее — над нами, лицо самодержавия, мертвый позитивизм казенщины, китайская стена та-бели о рангах, отделяющая русский народ от русской интеллигенции и русской церкви.
Второе лицо прошлое — рядом с нами, лицо право-славия, воздающего Кесарю Божие...
Третье лицо будущее — под нами, лицо хамства, идущего снизу — хулиганства, босячества, черной сотни — самое страшное из всех трех лиц.
Эти три начала духовного мещанства соединились против трех начал духовного благородства: против зем-ли, народа — живой плоти, против церкви — живой души, против интеллигенции — живого духа России (X, 155).
Все еще надеясь по-народнически на союз интеллигенции с народом, Мережковский осуждает, сводя к лику Хама, и власть императорской России, и ее церковь, и, видимо, нарож-давшийся класс русской буржуазии и крепких крестьян-хуторян, давая ему прозвища «черной сотни» и «мещанства». Это видно из первых же слов этого памфлета, в котором он цити-рует слова Герцена, что «мещанство — окончательная форма западной цивилизации» (XI, 1), — а Герцен мещанством назы-вал класс имущих, победивших революцию 1848 года. Мереж-ковский строил свои надежды на союзе «религиозной общест-венности» с народом. Но как мы знаем, эти надежды не осу-ществились и столь чаемая им революция обернулась в 1917 году совсем другим, неожиданным ему лицом.
После революции 1905 года Мережковские неоднократно уезжали из России, часто на годы. В 1912 г. они возвращаются в Россию в последний раз, и в 1920 г. окончательно покидают ее. В 1941 году умер Дмитрий Сергеевич, в 1945 г. его жена — Зинаида Гиппиус. За последние 30-35 лет Мережковский на-писал немало книг, но в них он дал мало нового. Все его главные мысли высказаны в манифесте символизма 1892 года, в первой трилогии («Христос и Антихрист»), в его местами замечательной литературно-философской книге «Толстой и Достоевский», в «Не мир, но меч», в «Грядущем Хаме».
287
Да, Мережковский, к сожалению, хотя может быть и без злой воли, сделал немало, чтобы разрушить в умах русских людей веру в прошлое России и в русскую православную цер-ковь. Возможно, правда, что осуждение русской церкви Ме-режковским приняло бы гораздо менее резкую форму, если бы церковь не была в то время под безраздельным контролем К. Победоносцева, пессимистического ретрограда и «Великого инквизитора» русского православия. И следует помнить, что своим «манифестом символизма» Мережковский открыл дорогу русскому «модернизму», а проявлением инициативы в устрой-стве религиозно-философских собраний участвовал в пробуж-дении религиозной мысли среди русской интеллигенции и, мо-жет быть, косвенно помог многим русским вернуться к вере и церкви.
ПРИМЕЧАНИЯ
1) З. Гиппиус-Мережковская. Дмитрий Мережковский. Париж, YMCA - Press , 1951, стр. 55. В дальнейшем: Гиппиус и страница.
2) О К. К. Случевском ом.: «Русская литература конца XIX начала XX в.», том 1, Москва, 1968, стр. 195; К. Случевский , «Стихотворения и поэ-мы», Большая библ. поэта, Москва-Ленинград, 1962; С. Зеньковский, «Традиция романтизма в творчестве К. Случевского», — « American Con - tributions to the 7 th International Congress of Slavists », The Hague , Mouton , стр. 567-597.
3) В своих воспоминаниях о муже Гиппиус нашла нужным отметить, что после свадьбы они разошлись по своим домам — «ничего не прои-зошло особенного» (стр. 33-34).
4) О «Мессии» и «Тутанкамоне на Крите» Н. С. Арсеньев говорит, что это «самое нездоровое, что он [Мережковский] написал» («Дары и встречи жизненного пути», Франкфурт, «Посев», 1974, стр. 63).
5) Д. Мережковский . Иисус Неизвестный. Белград, (без даты) т. 1, стр. 369.
6) «Полное собрание сочинений», изданное М. О. Вольфом в Москве в 1911 г., т. XV, стр. 222-223. В дальнейшем в тексте этой работы цитаты из ПСС даются в скобках с указанием тома и страницы. Курсив, если специально не оговорен, везде мой (С. А. З.),
7) Гиппиус, стр. 76-77.
8) Мережковский, X, стр. 77 и сл.; Гиппиус, стр. 79, 108, 109; письмо В. Розанова от 1919 года («Вестник Р.С.Х.Д.», 1974, № 112/3, стр. 148-151) свидетельствует о том, что его дружба с Мережковскими продолжалась до самой смерти Розанова.
9) Гиппиус, стр. 95-96.
10) Там же, стр. 101-103.
11) В. В. Зеньковский. История русской философии. Париж, YMCA - Press , 1950, т. 1, стр. 296.
12) Г. Флоровский. Пути русского богословия. Париж, 1937, стр. 457.
13) T. Pachmuss. Zinaida Hippius. Carbondale, S. Illinois Univ. Press, 1971, стр. 139, 153-165.
14) С. Зеньковский. Русское старообрядчество — Духовные движения XVII века. Мюнхен, 1970, стр. 30-31, 340-460.
288
Страница сгенерирована за 0.04 секунд!
Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить и слушать что-нибудь новое. И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.
(Деян. 17: 21–23)
…И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой-то будущий гул.
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул.
Почти неуловимое чувство близости конца старого, привычного мира пробуждает в человеке стремление к обновлению души, тоску по миру духовному.
«Мы были все в те годы мучительно заинтересованы загадкой бытия и искали разгадку ее в религии и в общении с людьми, посвятившими себя подобным же поискам», – писал позже Александр Бенуа в своих воспоминаниях.
Действительно, на всех литературных чтениях, выставках, встречах и вечерах, происходивших в Москве и Петербурге, рано или поздно все разговоры сводились к вопросам веры и религии. в большинстве своем была духовно далека от «ортодоксальной» Церкви, хотя почти все полагали себя христианами.
Поэтому наибольшей популярностью в творческой среде пользовалась теория Дмитрия Мережковского, которую поддерживали Зинаида Гиппиус, Николай Минский, Дмитрий Философов и Василий Розанов. В ней «историческому христианству» и многовековому опыту Церкви противопоставлялось «новое религиозное сознание», явно окрашенное в революционно-мистические тона. Обвиняя Церковь в аскетизме, лишающем все живое красок, в обрядовости и нежелании замечать человека, Мережковский предлагал создать «новую» церковь, которая соединит в себе черты земного и небесного, освятит собою и жизнь, и науку, и искусство.
Зеленоглазая наяда
Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус – эти имена навсегда соединены с понятием символизма в русской поэзии.
«Высокая стройная блондинка с длинными золотистыми волосами и изумрудными глазами русалки… бросалась в глаза своей наружностью. Весь Петербург ее знал благодаря этой внешности и частым ее выступлениям на литературных вечерах, где она читала свои… стихи с явной бравадой», – писал о Гиппиус один из петербургских издателей. Что и говорить, не было человека, который не слышал бы об этой необыкновенной женщине. Даже Лев Троцкий, в 1918 году объясняя гражданам, что «Бога нет, ангелов нет, чертей и ведьм тоже нет», тут же оговаривается: «Нет, впрочем, одна ведьма есть – Зинаида Гиппиус».Гиппиус многолика. Она и поэтесса, и автор серьезных критических статей, и хозяйка шумных литературных вечеров, и высокомерная, циничная дама с папиросой в одной руке и лорнетом – в другой, а еще она – красивая женщина и жена Дмитрия Мережковского.
Старший символист
Поэт и писатель, глашатай символизма, Мережковский начинал с декадентского отрицания старого мира, с «песен сумерек» тоскующей души.
Так жизнь ничтожеством страшна,
И даже не борьбой, не мукой,
А только бесконечной скукой
И тихим ужасом полна,
Что кажется – я не живу
И сердце перестало биться…
Со временем в творчестве Мережковского происходит перелом. Из безысходности рождается жажда чуда, способного оживить погибающую душу. Этим чудом для Мережковского становится эллинистический культ красоты и гармонии мира и человека. В результате на свет появляется роман «Смерть богов. Юлиан Отступник», в котором автор любуется героями умирающей античности – эстетами, софистами, гностиками, так похожими на современников самого Мережковского. Тем не менее, именно этим романом Мережковский начинает историческую трилогию «Христос и Антихрист», подчеркивая, что все его творчество так или иначе связано с христианством.
Философски осмысливая христианскую историю, Мережковский считал, что Католическая церковь свою историческую задачу освобождения мира от язычества выполнила, и ей пора уйти со сцены. Будущее общемировое «христианское Возрождение» начнется благодаря Православной Церкви, и его основой станет русская культура. Потому что именно в ней, незаметно для «омертвевших» догматиков, уже происходит раскрытие «настоящего» христианства, подобно закваске, положенной в муку. И когда наконец Церковь сумеет осознать это, тогда явится миру Грядущий Третий Завет – «завет Свободы вослед заветам Закона и Благодати».
Однако ни иерархи Церкви, ни рядовое священство о «предвидениях» Мережковского не догадывались, и следовало, конечно, поставить их в известность.
«Определенно мысль наша приняла такую форму: создать открытое… общество людей религии и философии для свободного обсуждения вопросов Церкви и культуры… Подлинность и святость “исторической” христианской Церкви никем из нас не отрицалась. Но вопрос возникал широкий и общий: включается ли мир-космос и мир человеческий в зону христианства церковного, то есть христианства… хранимого реальной исторической Церковью?» – пишет Гиппиус.
Итак, цель была определена, основная проблема тоже. Не хватало человека, который сможет ярко и талантливо выразить это «желание Бога» наравне с «желанием жизни». Человека, ищущего религии, которая бы вместо «отречения, аскетизма, одиночества… оправдала, освятила, приняла жизнь».
Этим «требованиям» полностью соответствовал .
«Коллежский советник, пишущий сочинения»
Сложно представить себе человека более противоречивого, чем В. Розанов. Им зачитывались, его идеи пересказывали друг другу, даже для либеральной творческой интеллигенции Розанов был слегка enfant terrible. Писатель с большим религиозным темпераментом, даже страстью, он увидел в учении Церкви один только невыносимый для него аскетизм, так и не заметив за ним самого христианства, не услышав его Благой Вести. Розанов напоминает слепого, взявшегося описывать Сикстинскую Мадонну.В «историческом христианстве», по Розанову, «ничто из бытия Христа не взято в такой великий и постоянный символ, как смерть. Уподобиться мощам, перестать вовсе жить, двигаться, дышать – есть общий и великий идеал Церкви». Церковь не видит, что «в грусти человек естественный христианин. В счастье – естественный язычник. Две эти категории… не принесены “к нам”, они – “из нас”. Они – мы сами в разных состояниях». Земная радость, земная любовь – что может быть прекраснее этого? «Язычество – утро, христианство – вечер… неужели не настанет утра, неужели это последний вечер?» – тоскует Розанов. И это не отвлеченный эллинизм Мережковского, а реальная история жизни писателя, сознательно поставившего все свое творчество в зависимость от собственной судьбы.
Восемнадцатилетним юношей Розанов обвенчался с сорокалетней Аполлинарией Сусловой, бывшей любовницей Ф.М. Достоевского. Брак оказался трагическим. Она, по словам Гиппиус, «живя с ним, не только истерзала его, но и на всю последующую жизнь его наложила свою злую лапу». Проще говоря, категорически отказалась дать развод. «Что Бог сочетал, того человек не разлучает», – язвительно отвечала она на все просьбы и уговоры.
Поэтому по законам Российской империи второй брак Розанова считался гражданским, а пятеро детей, в нем рожденных, – незаконнорожденными. Именно этот факт и послужил началом отторжения Розанова от Церкви. От Церкви, но не от Христа. «Боже Вечный, стой около меня. Никогда от меня не отходи», – заклинает он.
Гиппиус пишет: «Розанов к Нему был страстен… Христос – Он свой, родной, близкий. И для Розанова было так, точно этот живой, любимый его чем-то ужасно и несправедливо обидел, что-то отнял у него и у всех людей, и это что-то – весь мир, его светлость и теплость».
Отнял и семейное, ничем не замутненное счастье. Вторая жена Розанова, вдова священника, до конца своих дней (несмотря на тайное венчание) переживала это «сожительство» как глубочайшую трагедию, а ее муж не мог изменить существующее положение вещей. Не мог, но и мириться с этим не хотел.
Если Церковь поставила на место жизни – смерть, на место семьи – аскезу, если Церковь говорит лишь о духе, то он, Розанов, поставит на первое место плоть.
«Пол – не орган и не функция… но зиждительное лицо… для разума он непостижим, но он есть, и все сущее из Него и от Него, – утверждает Розанов. – Связь пола с Богом бо льшая, чем связь ума с Богом, даже чем связь совести с Богом». Человек «включен в порядок природы, и точка этой включенности и есть пол как тайна рождения новой жизни». Именно эта «творящая» функция пола и дорога Розанову, без нее человек не может ни жить, ни дышать. Удивительно, но цельного человека Розанов просто не видит, человек как-то сразу распадается у него на дух и плоть, и только плоть является истинным началом, заложенным в человека. Союз мужчины и женщины есть самое прекрасное, благодаря этому союзу в мир рождаются дети, благодаря этому продолжается сама жизнь. И не имеет никакого значения, освятила ли Церковь этот союз, ведь он изначально благословлен Богом.
«Девушки, девушки – стойте в вашем стоянии! Вы посланы в мир животом, а не головою: вы – охранительницы Древа Жизни…» – пылко восклицает Розанов в сборнике «Опавшие листья».
Розанов был готов сражаться за «своего» Христа и принял мысль о Религиозно-философских собраниях горячо и радостно. Идея понравилась и Александру Бенуа, и Леону Баксту, и Николаю Минскому, и даже Сергею Дягилеву. Такого в Петербурге еще не было!
Оставалось убедить в необходимости этих встреч противоположный лагерь, и в первую очередь обер-прокурора Святейшего Синода Константина Петровича Победоносцева.
«Победоносцев над Россией простер совиные крыла»
Так охарактеризовал эпоху, связанную с его именем, Александр Блок. До самой своей смерти в 1907 году Победоносцев оставался обер-прокурором Синода. Уже откатилась волна революции 1905 года, принесшая стране и Конституцию, и упразднение предварительной цензуры, а Победоносцев юридически оставался тем, кто говорил «да» или «нет» на любое живое движение души в России. «Не надо», – были его любимые слова. Победоносцев считал, что народу, о котором радел, не надо понимать слова молитв, не надо задумываться над смыслом богослужений, поскольку истина постигается не разумом, но верой, «стоящею выше всех теоретических формул и выводов разума». Веры же этой, искаженной полуязыческими преданиями и обрядоверием, у патриархального русского народа было и так достаточно.
Богословия и всяких «исканий истины» обер-прокурор не любил и боялся, он не хотел, чтобы о вере размышляли и говорили. Все эти «духовные поиски» есть только упражнения любопытного и праздного ума, а простого человека, живущего правильно и честно, только сбивают с толку.
Интересно, что Победоносцева равно пугали и Лев Толстой, и Владимир Соловьев, и… святитель Феофан Затворник , и , причем последние двое едва ли не больше первых.
Милее всех его сердцу были сельские пастыри и их малограмотные чада. От них не приходилось ждать сюрпризов, они были залогом надежности и неизменности. И вот от такого человека надо было получить согласие на проведение встреч явно вольнодумной интеллигенции с духовенством.
Не по закону, но и не вне
Это была захватывающая, увлекательная игра: заставить Победоносцева дать «разрешение».
Гиппиус так рассказывает об этом: «В предварительных обсуждениях плана действий Розанов мало участвовал. Никуда не годился там, где нужны были практические соображения и своего рода тактика. Он не понимал органически никакого “секрета” и невинно выбалтывал все, что знал, кому придется… Понемногу наметилась дорожка за плотный занавес». Этой «дорожкой» стал Валентин Тернавцев, чиновник по особым поручениям при обер-прокуроре Священного Синода, о котором Сергей Маковский вспоминает: «Не будь его, вряд ли вышло бы что-нибудь из затеи, для того времени чрезвычайно трудно осуществимой. Он один сумел говорить с представителями Церкви как свой человек, принадлежащий ей умом и сердцем, и таким же своим казался он и не церковным слушателям, далеко не разделявшим его безоговорочной веры… Человек яркого ума, высокой духовности и непоколебимой нравственной воли». Именно Тернавцев сумел убедить ближайшее окружение Победоносцева в необходимости этих собраний.
8 октября 1901 года состоялась встреча учредителей Религиозно-философских собраний Дмитрия Мережковского, Дмитрия Философова, Василия Розанова, Виктора Миролюбова и Валентина Тернавцева с обер-прокурором. И вот под флагом миссионерских собеседований между «представителями Церкви и людьми, ищущими религиозной истины», в получастном порядке, без официального устава, такие встречи были разрешены.
Вечером того же дня учредителей в полном составе (включая Гиппиус, Бакста и Бенуа) принял в лавре митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). Владыка благословил проведение собраний и обещал свою искреннюю поддержку начинающемуся делу. После аудиенции «более всего разговору было о поразившем нас белом клобуке с бриллиантовым крестом и о красоте и величественно-ласковой осанке митрополита Антония», – пишет Александр Бенуа в «Моих воспоминаниях».
Пастырь добрый
Бриллиантовый крест на митрополичьем клобуке… Единственная «роскошь» владыки Антония. В остальном он был настоящим бессребреником: ездил в простой карете, отменив парадный выезд; свое годовое содержание и долю так называемого «кружечного сбора» передавал благотворительным организациям, а остальные деньги раздавал нуждающимся клирикам и их семьям. Все, кто был знаком с этим замечательным человеком, отмечали его сердечность, доброжелательность и деликатность. Митрополит Антоний восстановил допетровский обычай посещения тюрем на Светлой седмице и в праздник Рождества Христова, ездил в тюремные больницы, организовывал сборы пожертвований для заключенных. При нем было создано Предсоборное присутствие, что сразу поставило митрополита в ранг либеральных иерархов Церкви.Определение Святейшего Синода о графе Льве Толстом 1901 года – свидетельство об отпадении Толстого от Церкви – плод редакторской работы митрополита Антония. В первоначальном варианте, составленном Победоносцевым, речь шла об отлучении от Церкви, владыка же оставлял дверь открытой: Толстому надо было только постучать в нее.
Троицкий собор Александро-Невской лавры, 1912 год. На отпевании митрополита Антония среди архиереев рядом стоят архиепископы Сергий (Страгородский) и Антоний (Храповицкий), ближайшие помощники митрополита Антония во всей предсоборной деятельности. Пройдет время, и именно они будут нести перед Богом ответственность за всех русских людей, не отступивших от своей веры, – и в Советской России, и за границей: митрополит Сергий станет Патриаршим Местоблюстителем, а впоследствии Патриархом Московским и всея Руси, а митрополит Антоний возглавит Русскую Православную Церковь Зарубежом.
«Они шли навстречу миру с открытым сердцем»
Итак, Религиозно-философские собрания были разрешены. Председателем совета собраний стал ректор Санкт-Петербургской духовной академии, епископ Ямбургский Сергий (Страгородский), вице-председателем – архимандрит Сергий, ректор Петербургской семинарии.
Давая оценку духовенству, участвовавшему в собраниях, Мережковский писал: «Они шли навстречу миру с открытым сердцем, с глубокой простотой и смирением, со святым желанием понять и помочь, “взыскать погибшее”».
Для проведения собраний был выбран малый зал Императорского Географического общества. Во всю его длину стоял стол, покрытый зеленым сукном, по стенам были расставлены дополнительные кресла для гостей. Статую Будды, стоявшую в углу, закутали темным коленкором. «Подальше от соблазна», – иронично отреагировала увидевшая это Гиппиус.
На первом же заседании в зале не оказалось ни одного свободного места. «Тут и архиереи – вплоть до мохнатого льва Иннокентия (Беляева. – М.В. ), и архимандриты – до аскетического Феофана… Тут же и эстеты, весь “Мир искусства” до Дягилева. Студенты светские, студенты духовные… и наконец самые заправские интеллигенты, держащиеся с опаской и любопытством», – вспоминает Гиппиус.
Будущие оппоненты с интересом приглядывались друг к другу.
Во вступительной речи епископ Сергий сказал: «Нам тяжело наше разъединение и взаимное непонимание. Нас тяготит сознание всей пагубности этого разъединения и всей нашей ответственности за него. Нам нужен путь к единству, чтобы… потом вместе жить и работать на общерусскую пользу».
После владыки Сергия с программным докладом «Русская Церковь перед великой задачей» выступил Валентин Тернавцев. Итальянец по матери, высокий, плотный, чернобородый, обладавший выраженным южным темпераментом, Тернавцев производил неизгладимое впечатление. Но то, что он хотел донести до слушателей, оказалось не менее впечатляющим. Вкратце описав ситуацию в России, докладчик признал ее безвыходной. Причину он видел в неразрешимых противоречиях между верховной властью и бюрократией, между народом, живущим по идеалам церковным, и земством, не желающим с этим считаться, между Церковью, светской мыслью и образованием. Объединить все эти силы для возрождения России может только Церковь. Но Церковь проповедует небесное и устраняется от земного, социального служения, а интеллигенция все свои силы отдает лишь служению гуманистическим идеалам, не подкрепляя их духовно. «Наступает пора не только словом, но и делом показать, что в Церкви заключается не один лишь загробный идеал. Наступает время открыть сокровенную в христианстве правду о земле – учение и проповедь о христианском государстве». По мысли Тернавцева, должно произойти «религиозное перерождение самого должностного самочувствия власти». «Наступает время, когда вопрос о Христе станет для власти вопросом жизни и смерти, источником бесконечной надежды или бесконечного ужаса… Это ново в христианстве, и в этом для России путь религиозного творчества и откровения о всемирном спасении… И можно считать уже вполне свершившимся фактом, что проповедовать в России – значит проповедовать на весь мир», – триумфально закончил свою речь Тернавцев.
Гиппиус пишет, что доклад Тернавцева очень понравился «всем светским», ведь речь, по их мнению, шла о том, могут ли существующие христианские конфессии, и в первую очередь Православная Церковь, ответить на накопившиеся за века «всечеловеческие вопросы», положив этим начало религиозного объединения человечества. Ответное слово взял председатель собраний.
Епископу Сергию удалось унять «бурные восторги» и направить обсуждение доклада в адекватное русло: согласившись с Тернавцевым по вопросу о необходимости возрождения России, он указал на то, что любая благая цель на земле «может быть достигнута и при наличных (то есть существующих) церковных идеалах». «Когда представители Церкви действительно устремились к небесному, они достигали и земного», – разъяснил свою мысль владыка.
Обсуждение темы продолжалось до позднего вечера. Вернувшись домой, растроганный Мережковский записал: «Епископ духом своим показал, как надо вести себя: своего не искать, а чужое беречь… Тщеславие и самолюбие умерли, а забила живая струя духовных интересов».
Великий и ужасный
Конечно, на повестку дня собраний был вынесен и вопрос «об отлучении Льва Толстого от Церкви», волновавший тогда практически всю Россию. Основным докладчиком на этом заседании был Дмитрий Мережковский. Стараясь быть объективным, Мережковский сначала подробно обрисовал возмущение либеральной печати по поводу «позорного акта». «Передовая» общественность припомнила Церкви всё, даже насильственное Крещение Руси («кто не придет завтра к Днепру, тот не друг князю…»). Часть «светской» стороны активно поддерживала эту точку зрения (не следует забывать: Толстой был кумиром многих и многих, по всей России создавались «толстовские общины»), что вынудило духовенство не менее эмоционально указать на явное оскорбление Толстым и самого института Церкви, и всех ее Таинств. Окончив основную часть, Мережковский высказал свою личную точку зрения: «В толстовском нигилизме вся постпетровская культурная Россия… < думая >, что борется с Церковью, то есть с историей, с народом, за свое спасение, – на самом деле борется за свою погибель: страшная борьба, похожая на борьбу самоубийцы с тем, кто мешает ему наложить на себя руки».
Это был совершенно неожиданный поворот дискуссии. В первую очередь, потому, что впрямую задевал присутствующих представителей этой самой культуры. Поднялся шум, отовсюду доносились выкрики, полные взаимных претензий. Возможно, именно на этом собрании побывал Максимилиан Волошин, описавший то, что увидел, так: «Бледные и испитые лица петербургских литераторов вперемежку с черными клобуками монахов, огромные седые бороды и живописные головы священников, лиловые и коричневые рясы; острый трепет веры и ненависти, проносившийся над собраниями, – все это рождало смутное представление о раскольничьем соборе XVII века».
В результате проблема взаимоотношений Толстого и Церкви переросла в бурное обсуждение отношений Церкви и самодержавной российской государственности, включая синодальное управление. Высказаться хотели все без исключений, поэтому председательствующему пришлось перенести дискуссию на последующие собрания.
«Вечная» тема
После обсуждения с владыками Антонием и Сергием было принято решение посвятить несколько заседаний вопросу о христианском браке, чтобы дать возможность высказаться обеим сторонам. Это была «розановская» тема, созвучная его «Семейному вопросу в России», тема болезненная, лично им выстраданная. Ему было что сказать. Вплотную к ней примыкала и общая для Розанова и Мережковского теория «святой плоти», противостоящая церковному аскетизму.
На собраниях Розанов очень редко вмешивался в прения, в основном слушал и быстро писал свои комментарии в записную книжку. Но сам их не читал, а доверял кому-нибудь другому, более того – никогда не было известно заранее, кто на этот раз будет «голосом Розанова».
Тему открыл своим докладом «О браке (психология таинства)» иеромонах Михаил (Семенов). Гиппиус так пишет о нем: «Иер. Михаил слыл “ученым богословом”… имел он и “светскую” образованность, знакомство с современной литературой, поэзией… Он был наслышан, конечно, что писатель Розанов, специально занимающийся “брачным вопросом”… обвиняет “монашествующих” и самоё Церковь, что приверженность к аскетизму заставила их “косо смотреть” на брак и семью… Иер. Михаилу и подумалось, наверно, что начинать надо прямо с розановской темы».
Слушая доклад, Розанов в записной книжке немедленно набросал ответ: «Мужчина и женщина в брак христианский не входят, супружество в брак христианский не входит, рождение в брак христианский не входит. Церковь не брак любит, не супружество, не детей, но те курульные кресла, на которых она восседает при заключении брака… Церковь радеет только за девство, истинное учение Церкви, конечно, против брака».
Когда комментарий Розанова был озвучен, со стороны духовенства выступил протоиерей Иоанн Егоров. Он сказал: «Девство – это первобытная красота, Богом созданная природа человека… Христианство, проповедующее девство, проповедует девство природы во всех отношениях».
Ответ Розанова был провоцирующим: «Вопрос о браке и девстве будет тогда исчерпан, когда будет решено, что выше: брак или девство. Докладчик говорит, что девство выше… Я укажу противоположное… Что такое человек? Образ и подобие Божие. Что такое Бог? Троица, которая, как известно: Отец и Сын и Дух. Спрашивается, что такое третье? На это обыкновенно отвечают молчанием, но в одной книге сказано: мать. Дух Святой – мать. Божество по существу есть семья: Отец, Сын и Мать». Такого, конечно, никто не ожидал, даже духовенство растерялось. Возникла пауза.
Но триумф не состоялся. Со своего места поднялся писатель и богослов М.А. Новоселов. В его резких словах звучало осуждение всех «светских», не понимающих и не признающих божественности Церкви. Особенно «досталось» Розанову: ему Новоселов напомнил слова апостола Павла: «…их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их в сраме: они мыслят о земном». «Когда речь была окончена, возражать никому не хотелось. Мережковский заметил только, что с “христианской точки зрения, не следовало обвинять всех так кровожадно», – признает Гиппиус.
Но Розанов не сдавался, ведь за ним оставалось еще право основного доклада. К следующему заседанию доклад был готов. Предоставим слово самому автору:
«Я предложил, чтобы новобрачные первое время после венчания оставались там, где и повенчались… Мне представлялась ночь и половина храма с открытым куполом, под звездами , среди которого подымаются небольшие деревца и цветы… Вот тут-то, среди цветов и дерев под звездами, в природе и вместе с тем во храме, юные проводят неделю, две, три, четыре… Разве… на богослужении нашем не возглашается: “Говорю вам, что Царствие Божие подобно Чертогу Брачному…”?.. Внести в нашу церковь Чертог Брачный и была моя мысль… При этом, разумеется, никаких актов (как предположил епископ Антоний (Храповицкий. – М.В. ) на виду не будет, так как после грехопадения всему этому указано быть в тайне и сокровении… и именно для воспоминания об этом… отдельные чертоги (в нишах стен…) должны быть завешены кожами, шкурами зверей, имея открытым лишь верх для соединения с воздухом храма».
«Укажите нам путь»
Наконец в феврале 1903 года подошли к «святая святых» – вопросу о «догматическом развитии». Спорили, собственно, не столько о развитии существующих догматов (в буквальном смысле слова), а о возможности «новых откровений», касающихся развития христианского творчества и культуры. Не следует забывать, что все присутствовавшие миряне считали себя христианами и этот вопрос напрямую относили к себе.
Поставленные темы звучали так:- Можно ли считать догматическое учение Церкви завершенным?
- Осуществлены ли в действительности европейского человечества (в государстве, обществе, семье, культуре, искусстве) откровения, заключенные в христианстве?
- Возможно ли дальнейшее религиозное творчество в христианстве, каковы его пути, каким образом оно может быть согласовано со Священным Писанием и Преданием Церкви, канонами Вселенских соборов и учениями святых отцов?
При обсуждении этих, прямо скажем, «неподъемных» вопросов разделение произошло и в церковных рядах. Профессор богословия Петр Иванович Лепорский сразу ответил на все вопросы отрицательно. Невозможно ни «количественное приумножение догматов», ни даже дальнейшее постижение заключенной в них тайны. «Догматика только констатирует факт», – подчеркнул он. Оспаривая это утверждение, профессор Александр Иванович Бриллиантов заметил, что «настаивать на непостижимости откровения – значит отрицать само понятие откровения… откровение нужно усвоять верой и знанием…» Его поддержал и протоиерей Иоанн Слободской: «Нужно раскрывать все более и более опытом ума данную нам истину, воплощать ее в новых выражениях, и это новое будет свидетельствовать о жизни Церкви, об истинной жизни религиозного сознания… Развитие догматов есть не что иное, как развитие всей нашей жизни, самого человека по образу Христа».
Интеллигенция заволновалась: можно ли жить и вдохновляться догматами, и как этого добиться? Существующие догматы, пусть и данные через Откровение, для этого не подходят.
Благодаря Розанову, заявившему, что «Бог есть милое из милого, и вот, как начали “догматики” строить, Христос заплакал и отошел от строящих», встал вопрос о «новом откровении», которое должно освятить «радостное, земное» творчество.
Розанова поддержал Мережковский. Речь шла о том, возможно ли поставить дары духовные на службу дару творчества: «Если каждый момент молитвы – откровение, отчего вы не допускаете, что будут откровения, от которых зависят судьбы мира, новый образ Церкви, новый образ нравственности?» Вопрос этот относился напрямую к епископу Сергию как возглавляющему «церковную» часть собраний. Владыка ответил: «В моей одиночной молитве бывают откровения. Но все эти откровения не имеют никакого значения, например, для науки и искусства».
Духовенство давало понять своим оппонентам, что категорически не хочет вступать на путь обсуждения абстрактных религиозно-философских конструкций, а будет и дальше неустанно оберегать порученное ей Богом наследство.
Слова профессора духовной академии протоиерея Сергия Соллертинского еще больше подчеркнули безнадежность создавшейся ситуации. Обращаясь к оппонентам, он заметил, что «в то время, когда голова очень просвещена и способна понимать глубины христианства, наши поступки являются не только не христианскими, но в полном смысле языческими… Не следует ли все силы нашего развитого разума сосредоточить на… нравственных задачах?..»
Это уж было совсем обидным. Мало того, что предложение выступить единым фронтом на благо человечества Церковь не принимает, еще и указывает интеллигенции на то, что начинать надо с малого, то есть с себя, а потом уже радеть обо всех живущих на земле.
В ответ от имени всей «светской» стороны высказался Мережковский: «Для нас христианство в высшей степени неожиданно, празднично. Вот мы именно эти непризванные, неприглашенные на пир – прохожие с большой дороги: мытари, грешники, блудники, разбойники, анархисты и нигилисты. Мы еще в темноте нашей ночи, но уже услышали второй зов Жениха, но робко, стыдясь своего неблагообразного, не духовного, не церковного вида, подходим к брачному чертогу… а мертвая академическая догматика – это старая, верная прислуга Хозяина, которая не пускает нас… Мы пришли радоваться празднику, и этому ни за что не хотят поверить… Богословы слишком привыкли к христианству. Оно для них серо как будни…»
Эти слова Мережковского оказались не только логическим, но и фактическим окончанием полуторагодичных встреч. В марте 1903 года устным распоряжением Победоносцева Религиозно-философские собрания были запрещены.
Эпилог
Примирение интеллигенции с Церковью оказалось невозможным. Идя на «зов Жениха», интеллигенция несла с собой невыносимо тяжелый груз – высокоумия, рефлексии и героического пафоса ниспровергателей «всяческой неправды».
Пожалуй, легче было верблюду пройти в «иглиные уши», чем интеллигентам разглядеть Истину, хранимую Церковью.
Скоро все изменится. Революция 1917 года кровавым катком пройдет по судьбам миллионов людей. Горе очистит сердца и все лишнее оставит позади – тогда то, что было предметом отвлеченных рассуждений, станет последней и единственной надеждой. И для многих примирение состоится.
Результаты поиска
Нашлось результатов: 104239 (1,77 сек )
Свободный доступ
Ограниченный доступ
Уточняется продление лицензии
1
Русская православная церковь и государство: библиографический указатель
Библиографический список
Значение православия в жизни и исторической судьбе России. Кемерово: Изд. <...> <...> "Историческое описание" С.Г.Домашнева // Филол. науки.-1995.№ 2.С.33-42. 12. Медынский А.А. <...> Теория культуры вместо исторического материализма // Общественные науки и современность.1993.№ 2.С. 135 <...> "Историческое описание" С.Г.Домашнева // Филол. науки.-1995.№ 2.С.33-42. 12. Медынский А.А.
2
Статья посвящена заметкам-рассуждениям о религиозной жизни России, Святой Руси, религиозным учениям и течениям.
Конечно же, преодоление истории - не только исторический , но и мистический процесс, ткань ис тории „ <...> Здесь нельзя не заметить, что исторические концепции писателей и философов „первой волны" эмиграции не <...> <...> <...> Они различны не только исторически , но и духов но.
3
Применение информационной системы "СИРИУС" для решения задач интеграции производственных процессов в реализации строительных проектов газовой отрасли [Электронный ресурс] / Григорьев, Тарлавский, Волков // Автоматизация, телемеханизация и связь в нефтяной промышленности.- 2015 .- №5 .- С. 25-33 .- Режим доступа: https://сайт/efd/349911
В статье рассмотрена информационная система "СИРИУС", способная объединить всех участников строительства в едином информационном пространстве для управления строительными проектами. Система представляет собой стабильное решение, которое на сегодняшний день обеспечивает необходимый уровень автоматизации бизнес-процессов в производственных подразделениях любой строительной компании газовой отрасли. Приводится описание структуры, архитектуры и функциональных возможностей такой системы.
<...> <...> <...> <...>
4
В статье на основании анализа изменившихся условий применения геолого-технологических исследований (ГТИ) и их диверсификации в связи с необходимостью информационного сопровождения отдельных этапов строительства нефтегазовых скважин рассмотрены различные уровни модульной архитектуры комплексов ГТИ.
. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2009. – 752 с. 2. Лукьянов Э.Е. <...> . – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2010. – 816 с. с приложениями на CD <...> Интерпретация данных ГТИ. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2011. – 944 <...> Оперативная оценка аномальных пластовых давлений в процессе бурения. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое <...> Петрофизическая модель процесса бурения – основа интерпретации данных ГТИ. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое
5
В статье представлен принципиально новый подход в технологии сопровождения строительства скважин, использующий комплексный подход при моделировании всего процесса бурения, включающий в себя построение достоверных геолого-геомеханических моделей пластов и взаимодействие их с буровым инструментом и буровыми растворами, получение и обработку в реальном времени данных ГТИ и забойной телеметрии, постобработку и корректировку данных по моделям пластов. Использование данного подхода позволяет повысить коммерческие скорости бурения при минимизации капитальных затрат за счет своевременного принятия технологических решений как при проектировании, так и в процессе строительства скважины (в реальном времени), направленных на снижение вероятности наступления и/или тяжести рисков геологической и/или технологической природы и, как следствие, снижения непроизводительного времени при строительстве скважины. Представлены рекомендации к техническому регламенту проведения ГТИ, включающие современные метрологические требования к измерительной аппаратуре и рекомендации к внедрению датчиков нового типа
<...> <...> <...> Оперативная оценка аномальных пластовых давлений в процессе бурения. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое <...>
6
№5 [Автоматизация, телемеханизация и связь в нефтяной промышленности, 2015]
. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2009. – 752 с. 2. Лукьянов Э.Е. <...> . – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2010. – 816 с. с приложениями на CD <...> Интерпретация данных ГТИ. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2011. – 944 <...> Оперативная оценка аномальных пластовых давлений в процессе бурения. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое <...> Петрофизическая модель процесса бурения – основа интерпретации данных ГТИ. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое
Предпросмотр: Автоматизация, телемеханизация и связь в нефтяной промышленности №5 2015.pdf (0,8 Мб)7
№12 [Автоматизация, телемеханизация и связь в нефтяной промышленности, 2017]
Разработка и сервисное обслуживание средств измерения, автоматизации, телемеханизации и связи, АСУТП, ИИС, САПР и метрологическому, математическому, программному обеспечению
. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2011. – 944 с. 6. Лукьянов Э.Е. <...> . – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое наследие Сибири", 2015. – 312 с. 7. Лукьянов Э.Е. <...> Геолого-технологические и геофизические исследования в процессе бурения. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое <...> Оперативная оценка аномальных пластовых давлений в процессе бурения. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое <...> Методические рекомендации по интерпретации данных ГТИ. – Новосибирск: Издательский Дом "Историческое
Предпросмотр: Автоматизация, телемеханизация и связь в нефтяной промышленности №12 2017.pdf (0,8 Мб)8
№ 118 [Грани, 1980]
Значительно важнее определить духовное напра вление, конструирующее исторические схемы. <...> „Анонимное христианство " - основа „христианства без бере гов". <...> Из „анонимного хри стианства", из „христианства без берегов" вырас тает мнимое христианство . <...> Они различны не только исторически , но и духов но. <...>Историческое время пьесы начинается несколько раз в 1858, 1911, 1914 и 1920 годах.
Предпросмотр: Грани № 118 1980.pdf (0,1 Мб)9
№4 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение: Библиогр. указ., 2012]
Развитие русской церковно-исторической науки в концепции Н.Н. <...>Исторический Иисус. 1055 Шифр: 09677634 Рахматуллин Р. Ю. <...> Влияние христианства на ингушское общество в исторической ретроспективе // Христианство на Северном Кавказе <...> 297 Исторические науки история церкви Россия 10 "исторический Иисус" 398, 1054, 1055 Историческое познание <...> " 426 религиоведение 815 христианство 623 "эволюционно-космическое христианство " и эволюционизм 426 христианство
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение Библиогр. указ. №4 2012.pdf (1,7 Мб)10
Статья посвящена теории славянофильства Ивана Киреевского - русского религиозного философа, литературного критика и публициста, одного из главных теоретиков славянофильства.
<...> <...> <...> рецепции христианства . <...>
11
<...> <...> <...> <...>
12
Статья посвящена истории православной Церкви в России и ее участию в общественной жизни дореволюционной России.
ценностей в немарксистской культуре России, культуре, колыбелью которой является христиан ство в лице исторической <...> Религиозно-фило софские и церковно-исторические темы все чаще встречаются в работах самиздата. <...> Принятие несведущим советским человеком этой лжи за действительность может отталкивать его от исторической <...> " просто не нуж* В православии такое половинчатое христианство невоз можно, отсюда и отлучение Льва <...> Советская Историческая Энциклопедия, тт. 1-16. М-, Изд. „Советская энциклопедия", 1961-76.
13
№3 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение: Библиогр. указ., 2011]
В указатель включаются следующие виды изданий на западноевропейских, славянских и восточных языках: монографии, сборники статей, авторефераты диссертаций, отдельные статьи и рецензии из сборников, альманахов, журналов и прочих периодических изданий, библиографические и справочные издания, рукописи, депонированные в ИНИОН. Литература описывается в соответствии с ГОСТом 7.1-84 «Библиографическое описание документа». Описания сопровождаются аннотацией. Издание снабжено авторским и предметным указателями, списком использованных источников. Указатель рассчитан на научных работников, преподавателей высшей школы, аспирантов и студентов старших курсов, практических работников, а также для использования в библиографической и справочной работе научных библиотек и информационных центров.
Понимание исторического времени в греческой богословской традиции XV-XVIII вв. // Образы времени и исторические <...>Исторический очерк. <...>Исторический путь Православия / Протоиер. <...>Исторический очерк. 1320 Шифр: 07447633 Блиев В.Р. <...> 398 Исторические науки и церковная история Сибирь и Дальний Восток 1437 "исторический Иисус" 1225 Историческое
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение Библиогр. указ. №3 2011.pdf (1,5 Мб)14
№3 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение: Библиогр. указ., 2012]
В указатель включаются следующие виды изданий на западноевропейских, славянских и восточных языках: монографии, сборники статей, авторефераты диссертаций, отдельные статьи и рецензии из сборников, альманахов, журналов и прочих периодических изданий, библиографические и справочные издания, рукописи, депонированные в ИНИОН. Литература описывается в соответствии с ГОСТом 7.1-84 «Библиографическое описание документа». Описания сопровождаются аннотацией. Издание снабжено авторским и предметным указателями, списком использованных источников. Указатель рассчитан на научных работников, преподавателей высшей школы, аспирантов и студентов старших курсов, практических работников, а также для использования в библиографической и справочной работе научных библиотек и информационных центров.
Ницше: поиски истинного христианства // Вестн. <...>Христианство в историческом развитии белорусского народа. 596 Шифр: 125601111 Белогорцев В. Н. <...> (исторический очерк). 656 Шифр: 107021111 Заяц С.М. <...>Исторический очерк 18-21 вв. 1160 Шифр: 070431111 Тимошенко Л. В. <...>Исторический очерк. 1208 Шифр: 22217632 Соловьев К.А. Предисловия В.И.
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение Библиогр. указ. №3 2012.pdf (1,6 Мб)15
№8 [Православная община, 1992]
Мы часто думаем, "ITO в христианстве требуется только смирение. <...> Антропология, аскетические и мистичеСК.IС УЧСНIIЯ и практика (в историческом развитии). 4.1. <...> Глубоковского (Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. <...> П равОславие косми"lнее западного христианства . <...> Западное христианство преимущественно антропологично.
Предпросмотр: Православная община №8 1992.pdf (0,3 Мб)16
Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте
М.: ПРОМЕДИА
сознание, поскольку топонимия воспринимается как мемориал историческим деятелям и событиям. <...> Набор ассоциативных полей дает перечень тех "исторических " тем, на которые реагирует языковое сознание <...> события, приводит к тому, что историческая тема, "Чпшдаированная" одним из географических названий, <...> Трудно представить точные данные о том, как соотносится историческая информация, реально мотивирующая <...> топоним, и содержание исторических преданий.
Предпросмотр: Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте.pdf (0,0 Мб)17
Библиотечная жизнь Кузбасса. Вып. 4 (30): сборник
В вып. 4 сборника "Библиотечная жизнь Кузбасса" за 2000 год рассматриваются вопросы книгоснабжения библиотек, сохранности библиотечных фондов. Приводятся материалы Проекта "Память России", краткая консультация "О материальной ответственности библиотекарей за недостачу в библиотечных фондах", памятки по работе в структурных подразделениях с изданиями, по составлению актов.
Исторические науки" (28,0% от общего количества отказов). <...>Историческая энциклопедия Кузбасса: Т.2, 3; 4. Красная книга Кемеровской области; 5. <...> Прогнозируемое дальнейшее развитие научной литературы по христианству определит не только связь христианства <...> "Первоисточники по истории раннего христианства . <...> "Происхождение христианства ": Пер. с нем. (1990).
Предпросмотр: Библиотечная жизнь Кузбасса. Вып. 4 (30) сборник.pdf (0,1 Мб)18
№2 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение: Библиогр. указ., 2011]
В указатель включаются следующие виды изданий на западноевропейских, славянских и восточных языках: монографии, сборники статей, авторефераты диссертаций, отдельные статьи и рецензии из сборников, альманахов, журналов и прочих периодических изданий, библиографические и справочные издания, рукописи, депонированные в ИНИОН. Литература описывается в соответствии с ГОСТом 7.1-84 «Библиографическое описание документа». Описания сопровождаются аннотацией. Издание снабжено авторским и предметным указателями, списком использованных источников. Указатель рассчитан на научных работников, преподавателей высшей школы, аспирантов и студентов старших курсов, практических работников, а также для использования в библиографической и справочной работе научных библиотек и информационных центров.
Э.Левинас: этико-религиозное качество исторического времени. 370 Шифр: 37197642 Ellis F. <...> Эсхатологическое дополнение исторической картины мира. <...> Религия и общественно-исторический прогресс в истории Алтайского края (XVIII-нач. <...>Исторический очерк. 1145 Шифр: 080041012 История орденов средневековья / Авт.-сост. <...>Историческое значение церковных организаций Польши в 15-18 вв.
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение Библиогр. указ. №2 2011.pdf (1,5 Мб)19
Петербургские альманахи (религиозно-нравственные искания литераторов пушкинского круга). Учебное пособие
Книга посвящена исследованию вышедших в Петербурге альманахов, в которых самое непосредственное участие приняли А.С.Пушкин и близкие ему авторы, – "Северных цветов" и "Подснежника". Проникновение в текст изданий позволило определить направленность духовных исканий лучших литераторов 20-30-х годов XIX века и выявить начала, внутренне объединяющие их, в результате – внести уточнение в понятие "литераторы пушкинского круга".
Но не только полемика о национальном историческом характере имела здесь место. <...> выбраны из Корана догматические и религиозно-нравственные темы, причем именно те, которые перекликаются с христианством <...> Особо выделяется отрывок из второй части исторического романа Б.М. Федорова "Князь Курбский". <...> Семенова "Романтизм и христианство ". <...> Романтизм и христианство // Русская литература XIX века и христианство . М. 1997. С.108. 6.
Предпросмотр: Петербургские альманахи (религиозно-нравственные искания литераторов пушкинского круга). Учебное пособие.pdf (0,2 Мб)20
№2 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Философия. Социология: Библиогр. указ., 2011]
Христианство и культурно-историческое развитие в теории Н.Я. <...> Шлейермахер и научная культура христианства . <...> Влияние геополитических сетей на распространение христианства в Корее в начале XX в. <...>Историческая социология и нарратив 1473 Исторические науки методология исследования 262 Исторический <...>христианство 398 эсхатология христианство 398 Средства массовой информации 559, 573, 1342 и войны США
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Философия. Социология Библиогр. указ. №2 2011.pdf (1,7 Мб)21
Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Т. 1. Конец XVIII - середина 90-х годов XIX века
Издательство ГПНТБ СО РАН
Издание является первым томом коллективного книговедческого исследования, посвященного развитию книжной культуры в азиатской части России с момента возникновения здесь местного книгопечатания до наших дней. Впервые в историко книжной науке воссоздается целостная картина развития на территории Сибири и Дальнего Востока полиграфического производства, книгоиздания, книгораспространения, библиотечного дела, чтения и восприятия произведений печати, выявляется роль книги в социальной, экономической и культурной жизни региона. Всесторонний анализ развития местного книжного дела помогает более глубокому осмыслению историко-книжных традиций сибирских и дальневосточных народов.
Арндта "О истинном христианстве ". <...> Сулоцкого, посвященные истории христианства в Сибири и сибирским церковным древностям. <...> действует большое число православных духовных миссий, усилия которых направлены на распространение христианства <...> Омск, 1893), и наставления различным категориям населения - раскольникам, сектантам, обращенным в христианство <...> Влияние ламаизма и христианства на шаманизм бурят // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири
Предпросмотр: Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Т. 1. Конец XVIII - середина 90-х годов XIX века.pdf (0,2 Мб)22
№7 [Посев, 1979]
На это отвечают сами исторические доку менты. <...> Это ведь железный закон исторического развития партии. <...> Далее: одна из высших целей христианства - достижение нравственного совершенства. <...> В этом смысле солидаризм можно назвать „социальной проекцией христианства ". <...> Следовательно, от стремления „заменить собой христианство " здесь нет и тени.
Предпросмотр: Посев №7 1979.pdf (0,6 Мб)23
№12 [Посев, 1989]
Общественно-политический журнал. Выходит с 11 ноября 1945 г., издается одноименным издательством. Девиз журнала - «Не в силе Бог, а в правде» (Александр Невский). Периодичность журнала менялась. Первоначально выходил как еженедельное издание, некоторое время выходил два раза в неделю, а с начала 1968 года (номер 1128) журнал стал ежемесячным.
В этом историческое оправдание его". <...> Один иэ путей раскрытие исторической правды. <...> Можно выделить две основные идеи, принесенные христианством в мир. <...> Устаревают лишь исторические модели. <...> Терпима ли перестройка к христианству (7,59). Свящ. Павел АДЕЛЬГЕЙМ.
Предпросмотр: Посев №12 1989.pdf (0,6 Мб)24
Литературные эпохи и литературные направления
ФГБОУ ВПО "ШГПУ"
В данных учебных материалах рассматриваются общие закономерности исторического развития художественной литературы от античности до ХХ века включительно, характеризуются основные литературные эпохи, направления, течения, школы, что позволяет увидеть историко-литературный процесс в его преемственности. Учебные материалы предназначены для студентов филологических и гуманитарных факультетов педагогических вузов, а также могут быть полезны учителям-словесникам и ученикам старших классов средних школ.
Она делает греческую религию совершенно несоизмеримой с христианством . <...> Наряду с библейскими и историческими фактами в летописи и хроники включались исторические предания и <...> Полоцкого трактуются исторические личности и исторические явления, описываются дворцы и церкви. <...> Идеальный мир романтизма близок к христианству . <...> Романтизм и христианство // Русская литература XIX века и христианство . М., 1997. С. 109-110. 4.
Предпросмотр: Литературные эпохи и литературные направления.pdf (0,6 Мб)25
Система государственного управления. Ч. 2 учеб. пособие
В данном пособии в систематизированной форме излагаются современные представления о власти, государстве, обществе, анализируются особенности политического развития России и зарубежных стран.
устройства, особенности которой были обусловлены уникальными социокультурными факторами, обстоятельствами исторического <...> входивших ранее и Британскую империю, Великобритания имеет форму унитарного государства, состоящего из исторически <...> реформировании любой управленческой системы необходимо оценить не только собственный опыт системы, ее исторический <...> В связи с особым статусом Москвы – столицы РФ – и ее историческим , культурным и экономическим значением <...> Р.А.Фадеев констатирует, что "историческое развитие, выразившееся у каждого европейского народа разнообразными
Предпросмотр: Система государственного управления. Ч.2.pdf (0,3 Мб)26
Практикум по стилистике английского языка учеб. пособие
БГТИ (филиал) ГОУ ОГУ
Практикум предназначен для аудиторной и самостоятельной работы студентов; содержит планы семинарских занятий, перечень вопросов для обсуждения, список рекомендуемой литературы, практические задания для подготовки к семинарам; клише для стилистического анализа. Учебное пособие призвано помочь выработать навыки анализа стилистических явлений на различных уровнях описания (фонетическом, морфологическом, лексическом и синтаксическом), а также вопросы и тренировочные тесты для подготовки к зачету.
Использование диалектизмов в тексте художественного произведения создает местный колорит, архаизмов исторический <...> ought to have might have isn‘t aren‘t ain"t ought of mighta в художественной литературе – создание исторического <...> Лексика более специфического характера служит для создания определенного фона: местного, исторического <...> Транспозиция прошедшего времени в настоящее (так называемое "историческое настоящее" "praesenshistoricum <...> Аллюзия фигура замещения, представляющая собой ссылку на исторический , мифологический или литературный
Предпросмотр: Практикум по стилистике английского языка.pdf (0,5 Мб)27
№ 135 [Грани, 1985]
ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРЫ, ИСКУССТВА, НАУКИ И ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ. В числе авторов «Граней» в разные годы были такие писатели и поэты как А. Ахматова, Л. Бородин, И. Бунин, З. Гиппиус, Ю. Домбровский, Б. Зайцев, Н. Лосский, А. Куприн, В. Солоухин, М. Цветаева, О. П. Ильинский.
Прежде всего встает вопрос о христианстве . <...>Христианство это то, что было, архаичность - его неотчуждаемый предикат, христианство всегда относит <...> Трудно винить в этом его лично; он имел дело как раз с,.историческим христианством ", с абстрагированием <...> рецепции христианства . <...> Т. 1: Сочинения исторические .
Предпросмотр: Грани № 135 1985.pdf (0,1 Мб)28
№1 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение: Библиогр. указ., 2012]
В указатель включаются следующие виды изданий на западноевропейских, славянских и восточных языках: монографии, сборники статей, авторефераты диссертаций, отдельные статьи и рецензии из сборников, альманахов, журналов и прочих периодических изданий, библиографические и справочные издания, рукописи, депонированные в ИНИОН. Литература описывается в соответствии с ГОСТом 7.1-84 «Библиографическое описание документа». Описания сопровождаются аннотацией. Издание снабжено авторским и предметным указателями, списком использованных источников. Указатель рассчитан на научных работников, преподавателей высшей школы, аспирантов и студентов старших курсов, практических работников, а также для использования в библиографической и справочной работе научных библиотек и информационных центров.
Исторический очерк. 1137 Шифр: 10697642 Radushev E. <...>Исторический очерк Священного города для иудаизма, христианства и ислама. 1151 Шифр: 070571112 Богораз <...>Исторический очерк. 1219 Шифр: 061651111 Бабкова В. <...> Россия 148 "исторический Иисус" и догматическая теология 556 и христология 556 Историческое время теология <...> 537 Историческое развитие религиозность типология 248 История культуры и христианство 783 История религии
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Религиоведение Библиогр. указ. №1 2012.pdf (1,3 Мб)29
№ 128 [Грани, 1983]
ЖУРНАЛ ЛИТЕРАТУРЫ, ИСКУССТВА, НАУКИ И ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ. В числе авторов «Граней» в разные годы были такие писатели и поэты как А. Ахматова, Л. Бородин, И. Бунин, З. Гиппиус, Ю. Домбровский, Б. Зайцев, Н. Лосский, А. Куприн, В. Солоухин, М. Цветаева, О. П. Ильинский.
Вы знаете, что я пишу исторические очерки и не пишу, и не хочу памфлета. <...> П.** не присылает обещанные записки по одно му историческому эпизоду. <...> деятелям, он понимал ничтожество исторического величия. <...> Толстой неоднократно обличался с позиций тако го „христианства ". <...> Предлагая свой способ борьбы, Толстой исходил как из своего по нимания христианства , так и из исторического
Предпросмотр: Грани № 128 1983.pdf (0,1 Мб)30
История русской книги в США (конец XVIII в. - 1917 г.)
Издательство ГПНТБ СО РАН
В монографии воссоздана история издания, распространения и использования русской книги в США с конца XVIII в. по 1917 г. Рассматриваются проблемы книжных связей России и Соединенных Штатов во взаимосвязи с развитием научных, литературных и иных контактов двух стран, деятельность русской и американской Комиссий по международному обмену изданий. Прослеживается эволюция центров русской книжной культуры на территории бывших русских владений в Северной Америке, вклад Русской православной церкви в создание книг на языках коренных народов Аляски. Описывается деятельность издающих и книготорговых учреждений, созданных в США эмигрантами из России.
Пайчадзе, доктор исторических наук Рецензенты: А.Л. Посадсков, доктор исторических наук В.В. <...> Глотов вернулся на Умнак и содействовал распространению христианства среди алеутов403. <...> О истинном христианстве 6 Тихон (Соколов, Тимофей Савельевич). <...> Еврейство и христианство . Книжный склад "Нового мира". Цена: $0.60. <...>Христианство и патриотизм.
В указатель включена информация о книгах и статьях из журналов и сборников. Издание предназначено для научной, учебной, библиографической и справочной деятельности. Каждый номер снабжен вспомогательными авторским и предметным указателями.
Изучение истории христианства в Китае, 1949 г. – начало 2000-х гг. <...> Принятие христианства по византийскому обряду в Болгарии и роль константинопольского патриарха Фотия <...> Представления о суверенитете в средневековом христианстве – Западная и Центральная Европа // Политическая <...> 2 Исторический процесс и историческая память Украина 1 Историческое краеведение научная периодика Зауралье <...> Христианско-демократические партии Франция 609 Христианско-демократический союз ФРГ 954 Христианско-социальный союз ФРГ 962 Христианство
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. История. Археология. Этнология Библиогр. указ. №2 2012.pdf (2,0 Мб)32
Русский Север. Книга 1: Заволочье (IX - XVI вв.)
Первую из пяти книг, объединенных названием "Русский Север" и посвященных истории нашего края, автор - доктор исторических наук, профессор В. Н. Булатов - назвал "Заволочье". Она рассказывает о жизни русского и других народов Севера в IX-XVI веках. "Заволочье", как и последующие книга трилогии, готовящиеся к изданию, представляет интерес не только для специалистов, но и для широкого читателя. Доступная манера изложения обширного исторического материала позволяет" рекомендовать книгу как учебное пособие студентам, учителям, старшеклассникам.
Христианство в его византийском варианте стало государственной религией страны. <...>Христианство в пределах Архангельской епархии / / Чтения в Общ. Ист. и Др. <...> В 1526 году приняли христианство саамы, жившие близ Кандалакши. <...> Распространение христианства среди русских лопарей: исторический очерк. - Архангельск, 1900. <...> Московский князь Дмитрий Донской поддерживал про поведников христианства среди коми.
Предпросмотр: Русский Север. Книга 1 Заволочье (IX - XVI вв.).pdf (0,8 Мб)33
№3 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Литературоведение: Библиогр. указ., 2012]
Является продолжением библиографических указателей "Новая советская литература по литературоведению" и "Новая иностранная литература по литературоведению". Издается ежемесячно. Содержит информацию об отечественной и зарубежной литературе по теории и истории литературоведения, литературы всех стран и народов, фольклора, поступающей в библиотеку ИНИОН РАН. Издание предназначено для использования в научной, учебной, библиографической и справочной деятельности. В указатель включены сведения о книгах и статьях из журналов и сборников. Каждый номер снабжен вспомогательными авторским и предметным указателями.
<...> <...> <...> <...>
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Литературоведение Библиогр. указ. №3 2012.pdf (1,6 Мб)34
№3 [Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Философия. Социология: Библиогр. указ., 2012]
Указатель издается с 1946 года, выходит ежемесячно. Его целью является информация об отечественной и зарубежной литературе по философии и социологии. Литература описывается в соответствии с ГОСТом 7.1-84 «Библиографическое описание документа». Описания сопровождаются аннотацией. Издание снабжено авторским и предметным указателями
Гуманизм и христианство // Гуманизм: история, современность, перспективы. – Биробиджан, 2010. – С. 45 <...> В том числе в даосизме и христианстве . 709 Шифр: 23167634 Свечкарева В. Р. <...> Ницше: новый гуманизм или переоценка христианства ? <...> наука 381, 761 Историческая эпоха 375 Исторические науки 286 Исторический метод исследования 208 Исторический <...> опыт 380 Историческое объяснение 381 Историческое познание 287, 373, 949 Историческое развитие 379 Историческое
Предпросмотр: Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Философия. Социология Библиогр. указ. №3 2012.pdf (1,8 Мб)35
№48 [Православная община, 1998]
Журнал «Православная община» выходил с 1990 по 2000 год в издательстве Московской высшей православно-христианской школы (современное название: Свято-Филаретовский православно-христианский институт). Главный редактор журнала - священник Георгий Кочетков.
Надо понимать, что мы живем уже в другую историческую церковную эпоху. <...> Стремление "философски осмыслить христианство " (тема кан дидатского сочинения "Религиозно-философское <...> С дальнейщим распространением христианства , благодать Свя того Духа падала на более и более неподготовленную <...> В каком-то смысле церковь должна бьmа предостеречь во всяком случае народ, что Толстой исповедует христианство <...> Затем историческое художественное исследование.
Предпросмотр: Православная община №48 1998 (1).pdf (1,3 Мб)36
Проблемы туризмоведения сб. материалов Междунар. науч.-практ. конференции студентов, аспирантов и молодых ученых по туризмоведению
Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ
Сборник содержит материалы III Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых по туризмоведению. Обсуждаются вопросы, посвященные социально-политическим аспектам формирования туристско-рекреационных регионов. Затрагиваются проблемы рекреационного природопользования и туризма. Рассматриваются вопросы краеведения, туризма и культурного наследия регионов. Основополагающей идеей при этом является объединение усилий географов, историков, экономистов, социологов для решения актуальных проблем развития рекреационных регионов России и мира. В сборнике представлены исследования студентов, аспирантов и молодых ученых из научных центров Москвы, Санкт-Петербурга, Ростовской, Астраханской, Тверской, Калининградской областей, Ставропольского края, Удмуртской, Мордовской, Карачаево-Черкесской, Северо-Осетинской республик, Республик Армении и Украины.
Очень благоприятны и культурно-исторические факторы: богатство разнообразных исторических и архитектурных <...> Это исторический , культурный и музейный туризм – обращение к произведениям искусства, знакомство с историческими <...> Здесь находятся всемирно известные исторические и туристские центры. <...> Определением места этой исторической битвы занимались многие ученые. <...> Наличие данного ресурса позволяет развивать культурно-исторический туризм.
Предпросмотр: Проблемы туризмоведения.pdf (0,3 Мб)37
Развитие библиографии в Сибири (XIX в. – 1917 г.)
Издательство ГПНТБ СО РАН
Обращение к изучению истории библиографии в Сибири не является случайным. С 1980-х годов среди отечественных исследователей гуманитарного направления обозначился устойчивый интерес к рассмотрению прошлого региональных вариантов культуры и культурообразующих компонентов.«...На наших глазах, – отмечает О.Г. Ласунский, – совершается реабилитация старой русской провинции. Происходившие в ней сложные экономические, политические и духовные процессы делаются сейчас для науки предметом заинтересованного и доброжелательного толкования».
культурно-исторических процессов. <...> Великое историческое прошлое города обусловило приоритетное развитие исторической отрасли отраслевой <...> Словцова, протоиерея, историка церкви и христианства в Сибири А.И. Сулоцкого, исследователя Н.М. <...> Сизинцева // Историческое краеведение: по материалам II Всесоюзной конференции по историческому краеведению <...> Занимался краеведением, историей христианства в Сибири, изучал сибирские церковные древности.
Предпросмотр: Развитие библиографии в Сибири (XIX в. – 1917 г.).pdf (0,1 Мб)38
№9 [Посев, 1986]
Общественно-политический журнал. Выходит с 11 ноября 1945 г., издается одноименным издательством. Девиз журнала - «Не в силе Бог, а в правде» (Александр Невский). Периодичность журнала менялась. Первоначально выходил как еженедельное издание, некоторое время выходил два раза в неделю, а с начала 1968 года (номер 1128) журнал стал ежемесячным.
сейчас в атеистической тота литарной системе есть жизнь, где открытое испове дание принадлежности к христианству <...> Содержание материло* политические, социальные, исторические , философ ские, религиозные и др. темы. <...> Истории повторяется в другой стране и дру гой исторической обстановке. <...> У Гитлера - согласно Федото ву - тот же экономический материализм (и ненависть к христианству , к а к <...>Исторические обстоятельства, в к о т о р ы х вынуждены были существовать православ ные Церкви восточной
Предпросмотр: Посев №9 1986.pdf (1,3 Мб)39
Введение в профессию. Курс лекций.
Институт законоведения и управления Всероссийской полицейской ассоциации
Юриспруденция – это одна из отраслей социальных наук, изучающая закономерности становления, развития и функционирования правовой сферы общества, его компонентов и элементов. Главное назначение курса «Введение в профессию» ознакомить начинающих студентов с их будущей профессией юриста; помочь им сориентироваться в обучении, ознакомить с организацией учебного процесса; привить интерес к профессиональной деятельности юриста; дать общее представление об особенностях работы юристов в различных сферах государственной и общественной жизни; ознакомить с теми требованиями, которые предъявляются к юристам при устройстве их на государственную службу или на работу в коммерческие структуры. В предлагаемом читателю учебном пособии рассмотрены следующие темы: Юрист в жизни общества, Основная юридическая терминология, История юриспруденции Юридическая профессия. Виды юридических профессий и требования, предъявляемые к ним, Профессиональные навыки юриста, Этические и психологические основы деятельности юриста.
Монтескье связывает государственные и правовые институты с определенной исторической обстановкой. <...> Сам исторический процесс, в таком случае, 42 Аверин М.Б. Никитин П.В. Федорченко А.А. <...> Так, в Германии местный традиционализм приводит к появлению исторической школы права. <...> Он считал, что право, его состояние обусловлены существующими историческими предпосылками. <...> согласно мнению Рунича (см.), книгу К.: "Право естественное" (СПб., 1818) "противоречащей явно истинам христианства христианства в книге Л. Толстого «В чем моя вера?» <...> <...> <...> <...>
41
Рассматривается влияние, которое книга Л. Толстого «В чем моя вера?» оказа- ла на взгляды Ф. Ницше. Анализируются выписки из этой книги, которые Ницше делал в своей рабочей тетради, и их отражение в его трактате «Антихрист». По- казано, что после прочтения книги Толстого Ницше стал позитивно оценивать учение Иисуса Христа, а историческое христианство он стал понимать как ради- кальное искажение этого учения.
Критика исторического христианства в книге Л. Толстого «В чем моя вера?» <...> Исходное и самое принципиальное в учении Толстого – это его общая оценка исторического христианства , <...> исключительно отрицательный характер, причем Ницше не видит никакого различия между историческим христианством <...> С. 101 – 102. 26 Нужно отметить, что в своей критике исторического христианства Ницше мог опираться на <...> , «Антихрист», учение Иисуса Христа, историческое христианство .
42
Творчество Д.С. Мережковского (1865–1941) было и остается предметом споров и взаимоисключающих оценок. Направленная в его адрес критика со стороны современников была вызвана, в частности, контрастным соединением в его сочинениях глубинных проблем религиозной онтологии и антропологии с попыткой разрешить их при помощи сухого схематизма и метафорического языка. Вместе с тем острота полемики о творчестве Мережковского лишь подчеркивает ту видную роль, которую он сыграл в так называемом религиозно-культурном возрождения в России конца ХIХ в. В этом были согласны такие авторитетные историки русской философии, как Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, Н.О. Лосский, Г.В. Флоровский, С.А. Левицкий и др
христианства , а с ним – всего мира. <...> Поэтому Мережковский призывает отказаться от изжившего себя исторического христианства и перейти к «новому <...> Как полагает Мережковский, язычество и историческое христианство страдали «бесконечным раздвоением» духа <...> и плоти: если языческий мир погиб от абсолютизации плоти, то историческое христианство обречено на гибель <...> Мережковский критикует историческое христианство за то, что оно фактически срослось с государством.
43
Статья посвящена особенностям философской концепции Д.С. Мережковского в период эмиграции. Освещает сложную творческую манеру писателя, ассимилировавшего разноплановые слои мировой философской и художественной культуры.
Историческое Бытие мира трехчастно. <...> , историческое Христианство . <...>Историческое Христианство станет тогда органической частью всемирной Церкви; оно сольется с апокалиптическим <...>Христианством . <...> Апокалиптическое Христианство , таким образом, завершит историческое Христианство »3.
44
Особенности соотношения латиноамериканской литературы и христианства в решающей мере обусловлены спецификой той роли, которую оно сыграло в истории латиноамериканской культуры в целом. Эта роль была весьма сложной и неоднозначной Открытие Америки стало величайшим историческим «вызовом» (А.Дж. Тойнби) христианству, который заставил представителей католической Европы подвергнуть кардинальному переосмыслению средневековый вариант христианского мировоззрения и вновь обратиться к истокам собственной веры.
Открытие Америки стало величайшим историческим «вызовом» (А.Дж. <...> , во вполне определенном культурно-историческом и природно-географическом контексте. <...> При распространении христианства за пределы этого ареала, в иных природных зонах и культурно-исторических <...>христианстве . <...>христианства .
45
Внимание к религиозно-философскому и художественному наследию Вл. Соловьева сохранялось у Г.И. Чулкова на протяжении всей жизни. Взаимоотношению, взаимопроникновению творчества этих писателей посвящена данная статья.
Свою критику мировоззрения и поэтического наследия Соловьева Чулков по сути обращает к историческому <...> Перебросить через эту пропасть мост не сумел Соловьев, как не сумело это сделать и исторической
«Конечно, - оговаривается Михайлов, - мы не смеем идентифици ровать общественно-историческую организацию <...> Тот, кто верит, что этот мир - могила, мир мертвых, что только смерть - воскресение (историческое христианство <...> Смерти нет, - учит христианство , - есть жизнь вечная. <...> Откуда у Михайлова столь странный взгляд на историческое христианство ? Но таков его взгляд. <...>христианство , которое и довело человечество до царства науки».
47
М.: ПРОМЕДИА
Религиозный реформизм проявляется в периоды исторического обновления. В России в 1905 г. в реформистских структурах появи- лись группы «свободного» или «социального христианства». Один из его руководителей еп. Михаил (Семенов) планировал создать новую, свободную церковь. Свободное христианство опиралось на программы, которые имели религиозное обоснование социальных требований. Какая из программ принадлежала Михаилу (Семенову)? Почему «неохристиане», поддержавшие «голгофское христианство», затем отка- зались от содействия «голгофцам»? Автор сопоставляет варианты программ и решает эти вопросы.
ЛитеРатуРа 1 . вагин в. исторические сведения о деятельности графа М.М. сперанского в сибири с 1819 <...> ун-та. серия: гуманитарные науки. якутск, 1994 . с. 54–62 . 10 . сборник императорского Русского исторического <...> Томск, 1982 . с. 153–164 . 13 . томсинов в.а. светило российской бюрократии: исторический портрет М <...> Москва e-mail: irinavoronc@yandex .ru Религиозный реформизм проявляется в периоды исторического обновления <...> Между тем исторические документы (программы) истории развития этого направления, на треть состоят из
48
Философия религии в русской метафизике XIX - начала XX века
М.: Изд-во ПСТГУ
Данная работа представляет собой первое в отечественной историко-философской литературе систематическое исследование становления философии религии в русской метафизике XIX - начала XX в. В ней прослеживаются главные этапы формирования и развития основных идей, концепций и методологических подходов, предложенных русскими философами метафизической ориентации в области философии религии, осуществляется их комплексный анализ. Автор показывает, каким образом и почему в рамках этой философии на протяжении XIX - начала XX в. было осуществлено последовательное переосмысление как основных религиозных понятий и представлений, так и соответствующей этим понятиям и представлениям церковной практики. Разработанные русскими мыслителями методы и подходы сопоставляются с развивавшимися параллельно западными концепциями.
Но понимание христианства в его самобытности, т. е. в единстве доктринального и исторического в нем6 <...> стороны, «христианство - результат и итог исторического 1 Соловьев В.С. <...> По Трубецкому, однако, христианство , хотя и необъяснимо без своих исторических корней, в то же время <...>Историческое откровение христианства предстает тогда как «относительное и временное». <...> Для исторического христианства характерно, по Мережковскому, «противоречие метафизики и мистики»4.
Предпросмотр: Философия религии в русской метафизике. .pdf (0,1 Мб)49
Разгадка М. Бахтина
Книга содержит анализ основных философских, методологических и литературно-эстетических идей, составляющих ядро научного наследия Михаила Бахтина, широко известного русского филолога и мыслителя XX века. Автор исследует связь открытий М.Бахтина с феноменологической и неокантианской традициями, разбирает ключевые понятия бахтинского наследия: диалогизм, монологизм, полифония, карнавализация, многоголосье, амбивалентность, официальная и смеховая культура, хронотоп, свое и чужое слово. Особое внимание уделяется проблемам металингвистики и речевой деятельности. При этом А.Панков обращает внимание на парадоксы и дилеммы, возникающие в концепции М.Бахтина в связи с обращением последнего к вопросам, требующим системного подхода. В этой связи для трактовки теоретического материала привлекаются малоизвестные концепции российских методологов, активно работавших в 50-80-е годы в области Обшей Теории Деятельности (работы Г.П.Щедровицкого и других). Существенное место отведено бахтинскому пониманию жанров, "поэтического языка", истории романа. В книге говорится о художественном мироощущении как предмете литературоведческого исследования и о роли литературоведения в процессах воспроизводства литературной деятельности. Особое внимание уделено категории "рефлексия" и "рефлексивным" мотивам в творчестве М.Бахтина. Выявлено своеобразие бахтинского взгляда на средневековую культуру и творчество Достоевского.
Сам будучи «не от миа сего», он в тс ж е время был слишком склонен подчркивать земную, историческую и <...>Историческое христианство явило, по Соловьеву, высо чайшие примеры личной святости, но социальная миссия <...>христианства была нарушена на заре христианства разъе динением церквей. <...> Великое историческое призвание России, от которого только и получат значение ее ближайшие ^задачи, есть <...>христианства .
